Русский капитан

«…Только малодушные оправдывают себя рассуждениями о том, что умереть, не достигнув цели, означает умереть недостойно. Но те, кто хотя бы раз смотрели смерти в лицо, знают — сделать правильный выбор в ситуации «или — или» практически невозможно.

…Погибнуть можно и от руки врага, который думает только о себе, и от руки друга, который проявил к тебе милость. И та, и другая смерть ничем не отличается от решения стать монахом…»

Хагакурэ — «Сокрытое в листве»

…Взлетели в полдень.

Это, скажу вам, было зрелище!

Багровое октябрьское солнце. Кавказский хребет в сине-розовой дымке. Бирюзовое горное небо. И почти два десятка вертушек в боевом строю.

Мощь!

Скорость! Азарт!

Френсис Коппола с его «Апокалипсисом…» просто отдыхает…

На подходе к горам группа разделилась. Основная часть взяла курс на Итум Кале, где выброшенный утром десант оседлал перевал и, отбивал атаки, ошалевших от нашей дерзости, боевиков. Через полчаса еще сто пятьдесят спецназовцев ударят боевикам в тыл и окончательно заткнут «горловину» между Чечней и Грузией.

А наша четверка повернула на восток и пошла вдоль, заросшего лесом ущелья, на дне которого в прогалах леса искрилась серебром речка. Мы должны были высадить разведку, которая к утру сядет над дорогой, соединяющей Аргун с Итум-Кале. По ней боевики всю прошлую войну вели снабжение своих отрядов оружием и снаряжением. По ней перебрасывали пополнения, вывозили на лечение раненых. Все три года, после той войны русские пленные и рабы расширяли эту дорогу, делали ее доступной для колесного транспорта. Чечи готовились к новой войне.

И теперь по этой дороге они, по данным аэроразведки, начали переброску своих «бригад» и «полков» для штурма Итум-Кале. Их командиры очень хорошо поняли опасность русского десанта. Если эту «русскую пробку» не выбить, то сопротивление начнет задыхаться от отсутствия полноценного снабжения.

И эта дорога, по замыслу нашего командования, должна стать могилой для боевиков. Разведка наведет на их колонны артиллерию и авиацию. В узкой горной теснине такие удары особенно страшны.

Наша четверка — это две «восьмерки» с десантом и мы — пара «полосатых» прикрытия. Группу ведет Калинин.

…Вообще-то ведущим планировался «комэска» — два Васькин. Он готовился к полету, отрабатывал маршрут, изучал его. Но в последний момент Михалыч сказал, что поведет группу сам. Васькин только плечами пожал. К неожиданным «взбрыкам» командира мы уже начали привыкать…

…Ущелье внизу начало ветвиться. В разные стороны разбежались отроги.

«Держаться русла! Оно главный ориентир!» — машинально вспомнил я предполетный инструктаж. В верховье реки — гора Кара-Али, одна из вершин которой нависает над серпантином аргунской дороги. На подлете к ней мы и должны высадить разведку.

Калинин закладывает крутой вираж, и вся группа втягивается в один из отрогов. Путеводной нитью внизу петляет тонкая серебряная нить реки.

…На мгновение мне показалось, что она слишком узка для речки, но времени размышлять, и анализировать не было. Моя задача прикрывать, а вести группу — дело командира…

Минут через семь прямо по курсу начал вспухать склон горы. Кара-Али?

— Приготовиться к высадке! — услышал я голос Калинина. — Ищем площадку. Полсотни второй, внимание на склоны!

— Вас понял! Работаем.

Ручку вправо, педаль вправо, шаг-газ вниз — вертушка «змейкой» скользит над пологим склоном горы. На карте Кара — Али две семьсот. Но пологость скрывает высоту. На высотомере сейчас две тысячи метров, а до вершины — всего ничего…

— Садимся! — слышу команду Калинина. «Восьмерки» стремительно оседают вниз. Приближаются к земле.

Куда они хотят сесть?

Вижу! Прямо на склоне небольшая — в пару сотен метров поляна. На нее и нацелился командир. И вот уже пневматики впечатались в склон. От вертушек в разные стороны муравьями разбегаются десантники. Все! Дело сделано. Первые из них уже скрываются в лесу. «Восьмерки» взлетают.

— «Прибой», я «сорок первый», задание выполнили. Возвращаемся на точку! — слышу я доклад Калинина «земле».

И здесь прямо перед моей кабиной проносится золотисто черный сноп зенитной трассы. Бля!

— По мне работает «зэу»! — слышу я доклад ведомого. — Вторую «зэушку» наблюдаю по склону над площадкой приземления выше двести у сухого дерева!

Неужели нас здесь ждали? Неужели засада?

Неожиданно в наушниках раздается незнакомый голос.

— «Зенит», я «Комар»! Отвечай!

Это авианаводчик разведки.

— Я «Зенит», слышу тебя! — окликается Калинин.

— Здесь духовский лагерь. Мы почти в его центре. Ведем бой. Их здесь как вшей! Нужна срочная эвакуация.

— Вас понял! Оттягивайтесь к площадке. Будем вас забирать. Полсотни второй!