Русский характер

Камень имел двадцать четыре грани в верхней сфере и шестнадцать – в нижней, он весил примерно двадцать карат, его сердцевина полыхала бело-голубым пламенем, испуская иглы ярких лучей, впивающихся в глаз. Кварц в сравнении с этим чудом выглядел просто дешевой стекляшкой, а его радужные переливы не шли ни в какое сравнение с игрой света на алмазных гранях.

– Бриллиант чистой воды, – заключила Таня.

2

Ей стала понятной та страсть, которую веками питали люди к бриллиантам, то почти физическое наслаждение, которое испытывают аристократки и миллионерши, надевая подобные украшения.

– Лучшие друзья девушек – бриллианты, – тихонько пропела она.

– Что-что? – встрепенулся Молотов.

– Извините. Вспомнился один старый шлягер. – Таня смущенно кашлянула.

– Лучшие друзья девушек – их родители и учителя, – наставительно сказал Молотов. – Драгоценности развращают.

– Меня нет.

– Это потому, что у вас их не было. А если появятся?

– Об этом можно только мечтать, – вздохнула Таня.

– Мечты сбываются, – сказал Молотов.

«И не сбываются», – закончил внутренний голос, копируя известную песню Юрия Антонова.

– Хотелось бы верить, – вторично вздохнула Таня, вертя перед глазами маленький камушек.

В его красоте чудилась какая-то завораживающая, сверхъестественная сила, перед которой невозможно было устоять. За несколько минут Таня прониклась мистикой бриллиантов и поняла, что никогда не забудет того, что открылось ей в сердце этого удивительного кристалла.

Она вернула камешек, вынула из глазницы монокль, посмотрела на усмехающегося Молотова и сказала:

– Я поняла. Теперь меня не проведешь.

– Отлично. Будем считать, что на две трети вы готовы к выполнению задания. – Молотов откинулся на спинку кресла. – Теперь вы заправская массажистка и просто красавица. Дан и Елена поработали на славу. Стоит вынести им благодарность.

– А мне? – полушутя, полусерьезно осведомилась Таня.

– Вам за успешное выполнение задания полагается крупное вознаграждение. В алмазном эквиваленте.

– А за провал что полагается? Расстрел? Или десять лет без права переписки?

– Это одно и то же, – заверил Таню генерал. – Права переписки лишали казненных. Но сейчас другие времена, и вообще это к вам не относится.

– Потому что вы ко мне благоволите?

– Потому что провал исключается, понимаешь! Потому что мы здесь не в бирюльки играем! – В подтверждение своих слов Молотов спрятал бриллианты во внутренний карман пиджака, после чего продолжил, постукивая кулаком по зеленому сукну стола. – Ваш противник – человек крайне опасный, хитрый и коварный, если его можно называть человеком.

Сонную одурь, напавшую на Таню после нескольких часов напряженных занятий, как рукой сняло.

– Кто же он тогда? – быстро спросила она. – Зверь?

– Зверь в человеческом облике, – ответил Молотов. – Грязный маньяк и садист, место которому на кладбище. Фамилия у него Шарко, но по сути своей он свинья свиньей в прямом и переносном смысле.

– Это ему я должна сделать тайский массаж? – догадалась Таня.

Молотов заскрипел креслом, усаживаясь поудобнее, после чего ответил вопросом на вопрос:

– Вы в хорошей физической форме?

– Полагаю, что да, – с достоинством ответила Таня. – Елена научила меня, как правильно ходить и сидеть, чтобы всегда чувствовать себя бодрой и потрясно выглядеть. Кроме того, она посоветовала мне слегка подкрасить волосы и…

– Бросьте эти фигли-мигли! – рявкнул Молотов. – Повторяю в сотый раз: речь идет не только о народном достоянии, речь идет о вашей жизни и смерти. Хорошая физическая форма – это не прическа и не выщипанные брови, зарубите это себе на носу.

– Я не выщипываю брови, – оскорбилась Таня.

– Опять двадцать пять! Я вызвал вас для того, чтобы толковать о ваших бровях?

– Но вы сами…

– А-атставить. – Молотов уже не просто пристукнул кулаком, а шарахнул по столу с такой силой, что едва не опрокинул бутылку нарзана.

– Есть отставить, – замкнулась Таня.

3

На ее смугловатом лице не отразилось никаких эмоций. Поджатые губы, покрытые вишневой помадой, сохраняли полную неподвижность. Взгляд, устремленный в стену за спиной Молотова, казался невидящим. Причиной тому могла быть обида. А может быть, она просто готовилась внимательно выслушать инструктаж, начатый генералом? Молотов чувствовал себя не в своей тарелке, хотя старался держаться уверенно. Будучи по природе человеком добродушным, он страдал от необходимости жертвовать людьми. Претили его натуре и многочисленные нарушения закона, без которых он и его соратники не имели возможности сколотить состояние легальным образом. Но как же иначе? Что делать, если все первоначальные капиталы создаются преступными средствами? И разве Молотов виноват в том, что бюрократическая машина вынуждает его действовать вопреки инструкциям?