Русский клан

После школы дела стали налаживаться. Вместе с такими же не прикрученными к жизни оболтусами он ходил на секцию по кикбоксингу, а по вечерам крутился около какого-нибудь бара, изредка прижимая в темных углах прохожих. Время было «жесткое», и вскоре обстоятельства сложились довольно трудные. После наезда на чью-то точку Боре пришлось делать ноги. Причем настолько быстро и далеко, насколько это было возможно. Фактически это была единственная и крупная неприятность в его жизни, которая, как ни странно, не научила его уму-разуму. Боря-Шары осел в Екатеринбурге, где его и подобрал, без денег и работы, Денис Рогожин. Подобрал, обогрел, нарисовал картину мира, в которую целиком и полностью, со всеми своими недостатками и достоинствами, вписывался человек по прозвищу Боря-Шары. При этом особенной собачьей преданности к своему новому хозяину Борис не испытывал. Вероятно, потому, что как такового Хозяина он не чувствовал, не видел да и воспринимать не стремился. Надо было идти драться — шел. Надо было сделать кому-нибудь «козу» — делал. Были определенные законы, которым следовала рогожинская банда. И Боря их не нарушал.

Сегодня ночью ему надо было пойти и устроить «жвах», как выразился Рогожин. «Пойдешь и жвахнешь». Для этой акции была выделена канистра дизельного топлива, спички и ключи. «Как белый человек пойдешь, через дверь, — смеялся Денис, посылая Борю на задание. — Раз-два, и готово. По-взрослому».

После неудачного похищения Эрика было необходимо «дело». То, что покажет всем: Рогожин шутить не станет.

И вот теперь Боря, сопя, тащил канистру с дизелем к зданию, где располагалась фирма Морозовых. Хотя, по правде сказать, больше всего Боря хотел бы оказаться сейчас как можно дальше отсюда. Ему было «не так». Задницей он чувствовал «западло» и потому топал медленно, неохотно. В одиночку. После смешного провала с похищением ему требовалось восстановить «реноме», престиж. Имидж, который, как известно, для одних — ничто, зато для других — все. Потому напарник остался дома.

Вообще-то контора Морозовых не охранялась, не должна была. Под надзором была клиника, к которой примыкали конторские помещения. Там, в фойе, сидели два охранника, совершавшие периодические обходы помещений на предмет возгорания или незаконного проникновения. Все под сигнализацией. Из здания конторы имелся проход в помещение клиники, но он был заперт и вел непосредственно в фойе, где находилась охрана.

По плану Рогожина Боря должен был забраться в контору, отключить сигнализацию, учинить основательный погром и поджечь все, что можно. В первую очередь бумаги и банки данных. Для этого у Бориса были все необходимые средства. Ключи и коды к сигнализации. Была даже возможность вскрыть сейф, где хранилась информация по работе клиники. Можно застраховать движимое и недвижимое имущество, отстроить дом, закупить технику, но данные… Это удар. Атака на данные, на нечто абстрактное, почти неуловимое, но очень важное, больше всего забавляла Рогожина. Знание было единственной действительной ценностью в мире. И как грибы после дождя, начали расти фирмы, главным предметом торговли которых была информация. Любая. Специальная, общая, профессиональная. «Торговля словами», — презрительно говорил Денис.

Когда Боря подошел к нужным дверям, канистра вдруг показалась ему невероятно тяжелой. На улице было пусто и тихо. Карман оттягивала связка грубо изготовленных ключей.

— Бред какой-то, — прошептал Боря, оглядываясь. Ему показалось, что за спиной кто-то стоит.

Почему-то вспомнился умерший давным-давно отец. Вот он стоит перед маленьким Борей и укоризненно качает головой. В редкие моменты, когда один запой уже закончился, а другой еще не успел начаться, Борин отец пытался быть строгим. Пытался донести до непутевого сына какую-то истину, которую даже сам не понимал.

«Со спичками не играй, — говорил он, прищуриваясь многозначительно. — Не играй со спичками!»

Над этой фразой Боря любил посмеяться, прикуривая очередную сигарету. Однако по какой-то странной причине именно эти слова показались ему сейчас значимыми.

— Бред какой-то, — снова повторил Боря-Шары, встряхнулся и полез за ключами.

На удивление дверь открылась легко, сразу же вспыхнул зеленым огонек пульта сигнализации. Борис, нервничая и торопясь, полез в карман за бумажкой, где была нацарапана последовательность цифр.

— Сейчас, сейчас, — бормотал Боря, чувствуя, как гадко потеют ладони.

Наконец пульт тонко пискнул и погас.

— Вот и хорошо. Хорошо, — прошептал Борис, вытягивая из кармана фонарик. — Быстренько жвахнем, и домой.

В тамбуре не было окон, а включать освещение взломщику не хотелось. До следующей двери было несколько шагов. Боря зажег фонарь, и яркий столб света на мгновение выхватил из темноты человеческое лицо. Мужское, совершенно незнакомое. Но издерганные нервы Бори были на пределе. Он закричал, потому что на какой-то миг перед ним предстал его отец. Хитрый, нетрезвый прищур и скрипящее: «Со спичками не играй!»