Русский клуб. Почему не победят евреи (сборник)

Нынешнее Останкино давно уже прибрали с потрохами наши «олигархи», достаточно напомнить имена Березовского и Гусинского, чья деятельность в этой области общеизвестна. Хозяева подбирают свою телеобслугу по единому схожему признаку. Без заметных исключений. Вот очень неприятная Ханга, проповедница порнухи, для подавляющего большинства наших несчастных телезрителей это негритянка на российской службе. Однако сама она рассказала на страницах «интернационального» еженедельника «Новое время», что ее дедушки – из американских евреев и негров, а также многое иное в той же связи.

Или вот развязная Татьяна Толстая, внешнего сходства с Хангой она вроде бы не имеет, хотя столь же несимпатична.

Но это внешне. Внутри же, видимо, есть у них некое сходство по части происхождения.

Такой «подбор кадров» на нашем телике всеобъемлющ. Он в равной мере справедлив не только для женщин, но и мужчин. Вот, к примеру, Новоженов или Черкизов. Уж как оба непривлекательны на взгляд любого самого невзыскательного телезрителя и талантами никакими не отмечены, но держат же их на экране. Ибо «свои» и подобно Смердякову могли бы сказать о себе: «я всю Россию ненавижу»…

Что же главное в наиглавнейшей ныне сфере искусства, что более всего мельтешит на нашем телике? Ответ на поверхности – «юмор». Натужно шутят, лепят одесские «хохмы» столетней давности, порой их несколько переиначивая, визжат, дергаются. И показывают «зрительный зал», где заливаются от хохота разного вида людишки. Наши читатели понимают, конечно, что это подстава, но как быть с нечитателями? Они-то по простоте своей верят, что эти «зрители» – подлинные. И хохочут, сидя у телеэкрана, вместе с ними. Как язвил старый сатирик: «Ты-то чего смеешься?» – «Да не знаю, все смеются – и я смеюсь».

Взглянем на нашу омерзительную рекламу. Там редко увидишь спокойные или тем паче серьезные лица. Зато сплошняком ревут оскаленные морды, вылезают за край телеэкрана выпученные глаза – и все это под неистовый электронный хохот. Зачем воспевать, например, женские прокладки именно таким способом? Или лезвия для бритья подмышек? А причина проста и очевидна. Создается жесткое взаимоотношение между дебилами по обе стороны телеэкрана. Уловка тут в том, что заэкранный дебил он «понарошке», он за баксы корчится – и немалые! А несчастного телезрителя тем самым стараются превратить в дебила, но уже «в натуре». И делается все это вполне сознательно, продуманно и планомерно.

Тут предоставим слово искусствоведу Савве Ямщикову, лучше его по данному поводу тут не скажешь. Обращаясь к старому товарищу, он пишет: «Ведь только зомбированные люди могут без чувства брезгливости смотреть на пошлые потуги казаться остроумными всяких аркановых, винокуров, ширвиндтов, петросянов с женами, уставшего от незаслуженной популярности Жванецкого с засаленными листочками, по которым он читает протухшие остроты. Не странно тебе смотреть, как разомлевшая от летней жары аншлаговая компания Дубовицкой, обнажив свои не первой свежести телеса, пудрит мозги жителям русской провинции в страдную пору, когда нужно урожай собирать, а не Кларой Новиковой и Шифриным быть облапошенными? А стал бы ты за обеденным столом шутить с Новоженовым, человеком не только лишенным чувства юмора, но и абсолютно серым и скучным? А не хочется ли тебе сказать все, что ты о нем думаешь, ростовскому полуплейбою Диброву, путающему Толстого с Достоевским, Москву с Петербургом, но чувствующему себя на равных с людьми значительными, талантливыми и действительно умными? Мне кажется, что окажись на его передаче сам Бог, он бы и его, похлопав по плечу, опустил бы до уровня своих заказчиков образца Гусинского или Эрнста».

Действительно, лучше и полнее высказаться обо всем этом трудно. Спасибо, Савва Васильевич, что не пожалели старания, дабы разобраться во всей этой нечисти и высказаться прямо и определенно. Тут требовались немалая выдержка и терпение, я вот не могу отличить Жванецкого от Жуховицкого и Дубовицкую от Диброва. По мне так все они на одно лицо. Только очень уж неприятное…

Поразительное сходство 1920-х и 1990-х годов нашего столетия настолько очевидно, так бросается в глаза, что толковать о том стало уже делом привычным. Да, конечно, сегодня не казнят людей по подвалам и оврагам, но убыль-то русского народа идет в неменьшей степени, чем тогда, а сопротивления никакого пока не наблюдается. Впрочем, оставим этот сюжет, у нас идет речь об искусстве.

Тогда в этой сфере тоже господствовали русофобские силы. Поносили МХАТ и знаменитый русский балет, Есенина, Алексея Толстого и Булгакова, кисло встретили «Тихий Дон». Зато на съезде ВКП(б) выступал с докладом «комсомольский поэт» Саша Безыменский, причем сварганил свое выступление в неких «стихах». В школах «проходили» сочинения земляков и дальних родственников Безыменского, учили наизусть, читали со сцен и трибун. Не стоит даже упоминать, что все те сочинители вскоре были отринуты от властных постов, давно забыты, а многие закончили дни свои грешные печально.