Русский клуб. Почему не победят евреи (сборник)

Долгое время, скажем, осаждали редактора «Огонька» – деятеля противоречивого и неверного, отягощенного многими грехами, отдаленного сопричастника «МГ». Без большого труда, выражаясь аппаратным языком, «наскребли крему», то есть выявили его сомнительное предпринимательство. Снимать его? Хорошо бы, но ведь тем самым создавался опасный прецедент: а как же поступать тогда с вором Иноземцевым? Люди знающие рассказывали, что была уже состряпана партийная «формулировка», подготовленная КПК, об исключении из партии Софронова, и Суслов уже подписал предварительное решение, но сам Брежнев перечеркнул этот радикальный проект. Можно понять Леонида Ильича: сегодня, а завтра… кого?

Если плутоватого Софронова не удалось убрать, то к другим молодогвардейцам совсем уж трудно было подобрать партийно-законные ключи. Грозные с виду атаки, возглавляемые цековскими комиссиями, обрушились, например, на издательство «Молодая гвардия» и журнал «Человек и закон», постоянно трясли «Наш современник» и «Комсомольскую правду», не раз пинали «Москву» – все впустую! Комиссии принимали в итоге уклончивые решения, от наскоков удавалось отбиться или ускользнуть. На исходе периода провели широкую облаву на книги серии «ЖЗЛ», очень уж досаждавшие кое-кому, и что же? Облава скандально не удалась, а кое-кто из самих загонщиков получил синяки.

Здесь придется сделать еще одно отступление, последнее. Брежневское правление является классическим примером, когда внешняя, видимая власть в стране находилась у подставных лиц, марионеток, а по существу правили от их имен совсем другие, глубоко скрытые в темных кулисах. Уже многое тут стало известно, хотя далеко-далеко не все. Приведем лишь один пример – совершенно достоверный. Поскольку настоящие заметки касаются сюжетов идеологических, то речь пойдет как раз об идеологах.

Петр Нилович Демичев, по прозвищу «Ниловна» или «Петька-дурак», русский, жена русская, зять русский; здоровый мужчина умеренного возраста, не пивший, не гулявший, не воровавший, наград и званий не собиравший. Десяток лет он был секретарем ЦК по идеологии, ему непосредственно подчинялись отделы пропаганды, культуры и науки. В идеократической стране этот пост – из главнейших, к тому же «Ниловну» уже в самом начале брежневского правления ввели кандидатом в Политбюро. Время его наместничества – одно из самых бурных в истории страны именно в смысле идеологической борьбы. Так вот, вся осведомленная Москва прекрасно знала, что бедный «Петька-дурак» ровным счетом ни на что не влияет – не хочет и не может. А ведь в это шумное десятилетие сменялись редакторы популярнейших изданий, утверждались и правились планы издательств и киностудий, получала указания цензура, приглашались те или иные гастролеры, менялись кадры на всех уровнях и т. д., и т. д. Ясно, что без подписи «Ниловны» на соответствующих бумагах такие решения не утверждались, и он свою подпись аккуратно ставил, но это – как знали все, и он сам, конечно, – не стоило ничего, было проформой, подлинные решения принимались где-то совсем в иных кабинетах.

Подобно тому, как лист саксаула не отбрасывает никакой тени, так убогий Демичев не оставил никакого личного следа в идейной жизни страны. А ведь были у него предшественники, которые – хорошо ли, худо ли – оставили довольно впечатляющие следы на этом поприще: Жданов, Шепилов, Ильичев. Как-то в самом начале 70-х к «Ниловне» на прием заявились деятели «МГ» старшего, так сказать, призыва. Их напоили чаем с сушками и терпеливо выслушали (особенно напирал там Чивилихин), а потом отпустили с вежливыми обещаниями и наставлениями. Говорить не стоит, что чаепитие на Старой площади не имело ни малейших деловых последствий. Понимающие дело люди к «Ниловне» не ходили и не стремились попасть, зная его подлинную роль. Но идеологические вопросы все же решались – как же? кем же?

Ответ тут не может быть кратким, но одно имя уже можно назвать. Все, кому положено, знали, что в царстве «Петьки-дурака» громадную роль играл, например, Игорь Сергеевич Черноуцан. Ровесник своего шефа, он долгие годы занимал скромный пост консультанта отдела культуры ЦК (их несколько), постоянно преподавал в Академии общественных наук – именно из его выучеников пополнялся аппарат высших идеологических органов, доктор и профессор, автор многих книг о партийности в литературе и ленинском наследии. Книги эти совершенно пустые, но сочинитель их – человек умный, обходительный и даже не без образования. Черноуцан родом с Ярославщины, на исходе 30-х попал в МИФЛИ – крупнейший питомник руководящих кадров того своеобразного времени, жена была еврейка – светская дама, очень влиятельная в столичных кругах. Никакого секрета в Москве не составляло, что Черноуцан остро ненавидел тех, кого в его кругу называли «русофилами».