Но то, что сейчас предлагают - это просто катастрофа. От «болонского процесса» академическое сообщество всей Европы стонет в ужасе. Мы презентовали наши книги в Испании, выступали в мадридском университете и потом на ужине делились впечатлениями. Коллеги из Мадрида говорили о близком конце фундаментального и национального образования.
К этому и ведет превращение образования из сложной системы воспитания культурного и интеллектуального ядра общества в «образовательную услугу», в преподавание скорее прикладных навыков, нежели фундаментальных основ. Зато выпускник со своим неполноценным дипломом - готовый винтик глобализации - может ездить по всему миру и искать себе применение как для переходника на слесарных трубах: «У вас там полтора дюйма или три четверти? А, три восьмых? - Ну, идите сюда!».
Образование всегда было нашим достоянием. Любой троечник, с которым нам не о чем было разговаривать, в секретариате ООН был корифеем эрудиции по сравнению с коллегами из других стран, которые не знали ни одной столицы и искали Афганистан на южной границе США. Если мы уничтожим нашу систему образования, вместо того, чтобы ее лелеять и даже продавать как ценный товар, то мы никогда не восстановимся как великая держава. А Россия со своей территорией может существовать только как великая держава.
По болонскому процессу в регионах останется один лицензированный государственный вуз и один частный. Все остальные потеряют лицензии, и уже неизвестно, что будет с дипломами, которые получены. Кстати, это затронет и науку - грядет катастрофа, невозможно будет признание наших ученых степеней и званий! Это означает, что провинция полностью отстанет. Кто сможет приезжать в Москву, Петербург, другие немногие университетские центры? Ни у кого нет денег ни на дорогу, ни на жилье!
Грядет одичание, наркотики, поножовщина, апатия или агрессия, еще большее огрубление нравов, мат. Все «дно», которое в фильмах выглядит как гротескная антиутопия, станет реальностью для значимого процента населения. Если мы хотим выжить, то на это надо обратить внимание, прежде всего. Духовное, нравственное, культурное состояние нации важнее, чем количество денег. В такой богатейшей стране всегда найдется из чего построить новые дома и заводы, а внутренняя деградация - это страшно!
-
- Я считаю, что будущее мира и общеевропейской христианской цивилизации, к которой мы принадлежим как самобытная православная часть, безусловно, в социальном христианском государстве.
-
- Хотите, называйте это христианским социализмом. Я много об этом думала. Термин этот вызывает неоднозначные аналогии с экспериментом ХХ века, идеей революции и принудительного равенства в нищете. Не пора ли вернуть идею справедливости туда, где она впервые возникла - в христианское русло. Ведь долг христианина - быть нетерпимым ко злу, в том числе и социальному. Пафос призрения обездоленных и сирых исходит из евангельского учения и обращен ко всем - «и эллину, и иудею, и мужчине и женщине»!
Идея социальной ответственности власти - ответственности сильного по отношению к слабому, а это и есть социальное государство - представлена в 25-й главе Евангелия от Матфея. Кого на Страшном суде наградил Господь? Того, кто обул, одел и накормил ближнего, а значит, сделал это Господу. Кого назвал Судия проклятыми? Тех, кто никому не помог, не поделился, а значит, не сделал Господу. Россия опять ищет справедливости и будет искать ее всегда - это присуще русской картине мира.
Простыми словами - это смешанного типа экономика: рыночная, но с сильным участием государства, с сильными налогами, с сильным рентным использованием ресурсов. ХХ век дал нам бесценный опыт - и советский «социализм» со всеми его грехами, минусами и достижениями, и дикий капитализм 90-х, пора извлекать уроки!
-
-Там эти термины давно перестали отвечать изначальному значению. «Христианские демократы - то есть партия ХДС/ХСС - просто чуть более консервативны, чем социал-демократы, которые открыто поддерживают полную свободу от греха. СД и Социнтерн - это лево-либеральные силы, левее по духу и философии, чем наши постсоветские коммунисты.
-
- Та идея социальной справедливости решалась в антихристианском философском ключе. Но задумаемся, ведь протест против несправедливости и грехов государственной жизни возникал издавна совсем не в худших сердцах, он свойствен христианскому чувству. Но кем и почему много веков назад этот протест был направлен намеренно в богоборческое антихристианское русло? Марксизм исчерпал себя.