Русский код развития

Именно эта категория прав человека вызывает весьма различное толкование в разных цивилизациях, ибо в них нет единого толкования, что есть человек! Именно эта категория прав человека может вступать в конфликт с нравственными устоями, которые не поддаются формализации в конституциях, - не только в православной России, но и в Европе, где европейские консерваторы обоснованно бьют тревогу по поводу гибели европейской христианской цивилизации и культуры.

Однако проповедники «либеральной свободы» в Европе и в России нападают на любые ограничения «свободы», представляя это подавлением прав на «информацию», на «выбор», на «свободу творчества», с большевистской ненавистью обрушиваются особенно на христианство, которое составляет незаменимый источник развития духовных сил личности.

Нельзя не заметить, что все чаще воинствующе либертарное толкование свободы и прав личности вступает в противоречие с первым поколением прав человека, то есть наступает на саму основу демократии - право на свободу вероисповедания, свободу совести и мнений. Ибо, с либертарной точки зрения, христианин уже не имеет права даже высказывать суждение, которое есть часть вероучения. И происходит это не где-нибудь, а в Европе!

Даже беглый анализ трех поколений прав человека показывает, что первое из них относится к понятию «демократия», второе - к понятию социального государства, кстати, вытекающего из евангельских заповедей «обуть, одеть и накормить ближнего», а третье - к либерализму.

Демократия - это категория институциональная, функциональная, категория формы. Еще выдающийся немецкий философ права К. Шмитт подметил, что демократия «не имеет ценностного содержания и есть только форма организации». Она не требует единства мировоззрения и может осуществляться с участием разных идеологий. Только поэтому демократия и стала оптимальным механизмом в плюралистическом обществе без единого идеала.

Опыт применения демократии в ХХ веке демонстрирует массовое и достаточно успешное внедрение демократических конституций и институтов на всех континентах, что позволяет признать ее универсализм.

Но либерализм - это философия, мировоззрение, определяющее ценностное наполнение категорий гуманитарных прав человека. На ранней стадии он восставал против принудительно религиозного государства, в котором бесспорно ложно увязывались как якобы богоустановленные сословное неравенство и внеэкономические основы общественной иерархии. Сегодня все заметнее тревожные симптомы вырождения либерализма в либертарианство, которое становится нетерпимым к иным мировоззрениям, к любой традиции. Европа, похоже, пока отказывается признавать, что именно ценностный нигилизм, проповедуемый левыми паневропейскими структурами, делает традиционно христианские западноевропейские общества уязвимыми для вливания большого количества мигрантов других цивилизаций.

Ценностный нигилизм - это, в сущности, философия конца истории. В таком случае для Европы заканчивается поиск смысла бытия, порожденный духом, небезразличным к грани добра и зла. Остается технократическая цивилизация. Это уже не метафизический «Рим» - незримый центр, где свершается всемирно-историческое, - это Рим языческий с его паническим страхом перед физическим несовершенством, старением и смертью. Но такой Рим со всем его материальным превосходством - водопроводом, термами, Колизеем и Форумом - уже был сметен Аларихом Вестготским. Сегодня технократия бессильна перед мигрантами вовсе не потому, что тех много и они иные, а потому, что для нее самой Родина - где ниже налоги, а у самой Европы нет святынь - одни компьютеры и «права», которые мигранты заполнят своими святынями.

Пора привлечь самое пристальное внимание к тому факту, что, несмотря на бесспорные достижения западного мира в области прав человека и в целом высокий уровень культуры взаимоотношений институтов, органов и чиновников с гражданами, положение в этой области в самих странах Европы и США, усвоивших себе роль непререкаемых менторов, далеко от совершенства, а в ряде областей и вовсе находится в глубоком кризисе.

Масштабные межэтнические и межрелигиозные волнения во Франции, порожденные отнюдь не только социальными проблемами, общее явное нарастание напряженности между цивилизациями вместо их, казалось бы, логичной гармонизации в век глобализации, среди прочего происходит и по вине бесцеремонного навязывания крайне либертарной интерпретации человека и его «прав и свобод» всем без исключения религиозно-философским системам, формирующим общественное сознание в государствах разных цивилизаций.