Русский контракт

Прохлада окончательно избавила его от навеянных дремой иллюзий. Никаких особняков с кортом, бассейном и прочими радостями жизни у Жмыха не предвиделось. Просто очень хотелось. И казалось, были на то основания. Ведь работал Семен Семеныч чиновником, и не каким-нибудь мелким делопроизводителем, а руководителем отдела. Именно таких журналисты считают шестой по счету властью в стране. Именно у них, по мнению тех же журналюг, на счетах в западных банках лежат миллионы долларов. Может, и лежат. Но Жмых, при всей значимости своей должности, довольствовался лишь чиновничьей зарплатой. Участок его работы трудно было назвать золотым дном. Семен Семеныч занимался массовой культурой. Тоже хлебное место. Но однажды на банкете он спьяну позволил себе нелестно отозваться о жене шефа. А если быть совсем точным, то Жмых повторил слова своего начальника. Но что дозволено Юпитеру, не дозволено быку. Или козлу – по современной терминологии. За одну неудачно вырвавшуюся фразу Семену Семенычу приходилось расплачиваться вот уже несколько лет. И это могло продлиться до конца жизни. Вместо работы с живыми людьми, а значит и живыми деньгами, большую часть времени Жмых занимался бумажной волокитой. А какие открывались горизонты!

Вон, его приятель Эдик Бычевский развелся со старой женой, присмотрел себе молоденькую. А ведь Эдик всегда считался туповатым исполнителем, вечно ходил в помощниках Семена Семеныча. И как все перекувырнулось из-за единственной опрометчивой фразы! По большому счету, и сейчас должность Жмыха в табели о рангах значилась на четверть служебной ступеньки выше, чем у Бычевского. Наглое издевательство над здравым смыслом. Несчастный Семен Семеныч – виданное ли дело для чиновника – жил почти исключительно на зарплату, а Эдик подкатывал к зданию министерства на новеньком «гольфе». И то он (ну в самом деле болван) сказал как-то Жмыху по старой дружбе, что взял бы «тачку» получше, но боится так явно демонстрировать свое благополучие. Вместо этого он купил своей молодке изумрудное колье и собирается провести отпуск на одном из курортов французской Ривьеры.

«Дуракам везет», – подумал Семен Семеныч, разворачиваясь к берегу.

Какой-то мальчишка запустил с берега плоский камешек, который едва не угодил Жмыху в глаз. Чиновник скривился в недовольной гримасе:

– Еще один идиот! Ей-богу, страна идиотов.

Он вылез на берег и стал искать глазами малолетнего хулигана, но тот растворился среди загорающих. Жена истолковала его действия по-своему:

– Опять девок высматриваешь, старый развратник. Правильно люди говорят: геморрой в задницу – бес в ребро, – повторила она фразу своего брата. – Давай лучше собирайся, остался час до ужина.

Злобный шепот жены оставил Жмыха совершенно равнодушным. Он уже привык, что она ревнует его по поводу и, что случалось гораздо чаще, без повода.

– Рот закрой, коронки повыпадают, – пробурчал он, набрасывая рубашку.

Слова жены в каком-то смысле стали провидческими. На обратном пути супружеская пара оказалась в нескольких метрах позади двух стройных девочек с обалденными ножками. А то, что повыше, смотрелось вообще фантастически. Семен Семеныч не мог оторвать взгляд от такого возбуждающего зрелища. К сожалению, метров через сто девушки свернули, и Жмых успел лишь убедиться, что по крайней мере у одной из них личико тоже на уровне. А может, все дело в возрасте? Ведь сказал кто-то из творческого сословия: «Чем старше мы становимся, тем больше красивых женщин встречается на улице».

С невольной завистью Семен Семеныч подумал: «Неужели Бычевский подцепил такую вот красотку? Хорошо ему. Когда у человека есть деньги, он может многое себе позволить. Особенно если он богат и при этом находится в тени. Те же олигархи постоянно оказываются в прицеле фотокамер, тут сто раз подумаешь, прежде чем затащить в постель новую пассию. Ведь твое имя тут же начнут полоскать в желтой прессе. Вот и решай, настолько ли ты ее хочешь, чтобы ради этого получить очередную порцию намеков на неправедно нажитый капитал и обвинения в сексуальной распущенности…»

Огорченный своими мыслями, Жмых заглянул в магазин, где купил бутылку водки и свиные консервы.

– Семен, зачем тебе водка? – задала жена идиотский вопрос.

– Смотреть на нее вместо женщин, – огрызнулся Семен Семеныч.

После ужина Жмых немного подышал целебным крымским воздухом, а затем поднялся в номер. У них не было стола, поэтому Жмых расставил выпивку с закуской на стуле и поманил жену:

– Давай составь мне компанию. Да знаю я, что ты не любишь водку. А ты хотя бы символически. Не одному же мне пьянствовать, в самом деле!

* * *

В маленькой комнатушке стоял тяжелый мужской запах.

– Слышь, Петро, ты бы хоть окно открыл, что ли, – сказал, зайдя в комнату, мужчина лет тридцати.

Молодой парень, лежа на диване, протянул руку, нащупывая шпингалет.

– Вот чем мне нравятся «хрущобы», так это тем, что тут до всего рукой подать, – сказал он, распахивая окно.

– А я-то думал, почему ты никогда верхний шпингалет не закрываешь.

– О чем базар, мужики? – на пороге возник еще один мужчина заметно старше своих приятелей.