Русский космос: Победы и поражения

Осуществляя сложные действия, и человек, и общество развиваются, усложняются, умнеют – и в результате, как правило, существенно повышают свой уровень конкурентоспособности, а затем и благосостояния.

Возрождение космической отрасли как безусловного общественного приоритета, новая активизация освоения космоса, пусть даже ближнего, как безусловно сложная отрасль представляется в свете изложенного важным фактором слома сложившихся как в России, так и во всем человечестве негативных тенденций и возвращения от архаизации, комплексной деградации к прогрессу.

Конечно, среди высокотехнологичных есть и более масштабные (например, военно-промышленный комплекс в целом), и более сложные, более наукоемкие отрасли. Среди последних в первую очередь следует назвать электронику, биотехнологии и даже пресловутые нанотехнологии, которые, несмотря на исступленную официальную рекламу, все-таки существуют на самом деле (и даже в нашей стране).

Почему же мы рассматриваем как стартовую отрасль российской модернизации именно космонавтику, а не, скажем, значительно более перспективную (и авторитетную в мире с точки зрения привлечения интереса и инвестиций) генную инженерию?

Причина в том, что, помимо объективных, космическая отрасль обладает еще и рядом исключительно важных для человеческой психики (и, соответственно, для самых разнообразных систем принятия решений) субъективных преимуществ.

Прежде всего, космическая отрасль самим фактом своего существования ставит с одной стороны волнующие и романтичные, а с другой – предельно понятные самым широким слоям общества (даже в условиях пугающего падения общего уровня образования) сверхзадачи.

Ведь человек по самой своей природе не может существовать без сверхзадач, без постоянного стремления к неким отдаленным, гарантированно недостижимым в ближайшем будущем целям, вдобавок ко всему еще и выходящим за интересы его текущей, сиюминутной жизни.

По самой своей биологической природе человеку свойственно тянуться вверх – и космонавтика и сегодня, несмотря на появление целого ряда многих несравнимо более сложных в технологическом плане отраслей, в наибольшей степени удовлетворяет этой его естественной потребности.

Романтизм, возбуждаемый космонавтикой, значительно сильней возбуждаемого самым перспективным преобразованием человека как физиологической или психологической системы, и не отягощен естественным в этой ситуации страхом утраты идентичности. Поэтому он бесценен как инструмент преодоления начального, неминуемо нерыночного (или, по крайней мере, недостаточно рыночного) этапа модернизации. На этом этапе предстоит – никуда не деться, это объективная закономерность стартового этапа – лопатой швырять деньги в топку надежд и неизвестности, не имея возможности быть твердо уверенными даже в их возврате (не говоря уже о прибыли) и с обескураживающей ясностью понимая создаваемые своими руками риски.

Без волнующего, мобилизующего и зовущего образа желаемого будущего, без «града на холме», без романтизма подобное насилие над здравым смыслом и обожествляемым в последнее слишком многими прагматизмом попросту невозможно, несмотря на всю его категорическую, жизненную необходимость.

Знаменитое сталинское «или мы пробежим путь, который развитые страны прошли за полвека, за десять лет – или нас сомнут» является достаточной для совершения необходимых сверхусилий мотивацией лишь в отношении национально ориентированной управляющей элиты.

Для общества в целом такой запугивающей мотивации недостаточно: в дополнение к ней необходима еще и более светлая, более жизнерадостная – позитивная, а не негативная мотивация.

Нужна романтика – и волнующая даже самых заскорузлых циников перспектива освоения хотя бы ближнего космоса приходится здесь как нельзя кстати.