Русский кулачный бой

Кстати, что касается авторитета военачальников в среде подчиненных, могу привести несколько, ставших уже хрестоматийными, примеров. Взять хотя бы обычаи европейских, варварских племен. Например, такой. Чем храбрее и искуснее воин, тем ближе он к князю. Уже одно это обстоятельство говорит о том месте, которое занимали полководцы. Вернувшийся живым из боя, в котором погиб вождь, на всю жизнь покрывал себя позором и бесчестьем. Князья сражаются за победу, дружинники за князя. Только так, а не иначе.

Авторитет — понятие объемное, и завоевывался он не только в бою. Например, некоторые римские полководцы прославились тем, что вели скромный образ жизни, избегали роскоши и излишеств, нередко вместе с простыми воинами трудились над возведением фортификационных сооружений. Один из прославленных римских полководцев, являвшийся одновременно консулом, Квинт Фабриций был настолько беден, что не мог дать своим дочерям приданого. Ему пришлось принять помощь от сената. Такое поведение и образ жизни вовсе не считались для полководца чем-то исключительным, и, уж тем более, это не было саморекламой.

Первоначально воин подчинялся идеям аскетизма. Кому, как не воину, было знать о важности высокой физической выносливости в его деле, о необходимости тренировать в себе способности к стойкому перенесению крайних лишений. Да и само понятие аскетизм происходит от греческого «askeo», что значит «упражняться». По-русски это понятие можно обозначить словом «привыкать», или получать навыки в деле отрешения от излишних потребностей тела и души. Первыми обрядовыми упражнениями такого рода в древности служили процедуры посвящения подростков в мужчин; юноше внушалась мысль о жизненной необходимости стойко переносить невзгоды и лишения. Это уже благодаря стараниям христиан понятие аскетизма деградировало до идеи "умерщвления плоти для воссоединения с богом".

Трудные обряды посвящения были той необходимой составляющей, которая позволяла с детства прививать понятие о воинской дисциплине. Только при таком подходе впоследствии можно было рассчитывать на то, что будет обеспечен порядок действий в войсках, их согласованность с моральными нормами, нормами поведения и способами обеспечения этого порядка. Тем не менее форм обеспечения дисциплины может быть великое множество — от прямого физического насилия до диктата самосознания личности.

На прямом насилии всегда держалась искусственно созданная армия, куда, в прямом смысле слова, пинками сгоняют рекрутов и заставляют их подчиняться под угрозой наказания и смерти. Но история знает и другие примеры. "Во время отступления французов в 1812 году арьергардом великой армии командовал Ней. Он был пешком, сам нес в руках ружье, и его слушались не потому, что он был герцог или маршал. Что такое безлошадный маршал, не имеющий ни свиты, ни штаба, без шляпы, с головой, повязанной платком, в рваных, грязных сапогах? Его слушались потому, что он был истинный начальник, по его собственному достоинству. Он олицетворял совесть и честь и господствовал над потерявшей сознание толпой, карабкавшейся в русских снегах". Так писал о маршале Нее французский историк Сорели. В лице Нея мы сталкиваемся с самым сильным видом авторитета — с авторитетом нравственным. Это не что иное, как духовная власть над сознанием окружающих, оказывающая сильнейшее влияние на умы и поступки людей, подчиненных воле духовного авторитета личности.

Носители духовно-нравственного авторитета, в той или иной степени, своей жизнью и поступками начинают служить для тех, кто подчинен их духовной воле, как вполне осязаемый и конкретный идеал, воплощающий в себе все наиболее ценные представления о нравственном поведении. Стоит ли говорить, что нравственный идеал воина, состоящий из наиболее типичных для него черт нравственного поведения, сильно отличается от нравственного идеала других классов и сословий общества. Да и внутри самой воинской формации нравственные идеалы существенно разнятся в зависимости от национальных и культурных особенностей.

Европа периода XI–XV веков подарила мировой воинской культуре феномен рыцарства² . Символично, что становление рыцаря происходило в три этапа, каждый из которых длился по семь лет. По достижении двадцати одного года соискатели проходили обряд посвящения в рыцари. Как тут не вспомнить легендарных спартанцев, обучение которых тоже проходило в три этапа, а по достижении двадцати лет следовал экзамен — знаменитая крипития.

Последним этапом посвящения в рыцари была торжественная клятва, представлявшая не что иное, как моральный кодекс рыцарства. Предлагаю его вашему вниманию:

1. Чтить Бога и сражаться за веру.

2. Верно служить своему государю и храбро сражаться за него.

3. Защищать слабых, вдов, сирот, благородных девиц, во имя их жертвуя собой.

4. Никого не обижать, не захватывать чужого имущества и вступать в бой с теми, кто это делает.

5. Руководствоваться только славой и добродетелью, а не выгодой, барышом, наградой, корыстью.

6. Воевать только за общественное благо.