Русский кулачный бой

Еще один похожий случай был описан двумя очевидцами, свидетельство которых очень ценно, так как содержит ряд очень важных деталей. Во время проведения разведывательной операции с заданием взять «языка» в тылу противника произошла непредвиденная встреча наших разведчиков с немецким патрулем. Трое немецких мотоциклистов заметили возле какой-то полуразрушенной стены оккупированного города замыкающего нашей разведгруппы и попытались отрезав, его автоматным огнем, взять живым. Подоспевшие на выручку боевые товарищи стали свидетелями рукопашной схватки, которая длилась всего несколько мгновений.

Первый нападавший был схвачен нашим разведчиком и заброшен на пики чугунной изгороди, высота которой была не меньше трех метров. Второй нападавший, по всей видимости, был убит ударом кулака в лицо, так как его поза была крайне неестественной для живого человека. Оставшийся в живых солдат немецкого патруля бросился спасаться бегством. По словам главного участника этого столкновения, в момент боя он сильно испугался и себя совершенно не контролировал.

И, наконец, последнее свидетельство. В первых двух случаях мы имели дело с профессиональными военными, физическая и психическая подготовка которых сильно превышает стандарты, принятые в мирной жизни в среде гражданского населения. Поэтому к их свидетельствам у большинства возникает довольно специфическое отношение, как будто так и должно быть. Совсем другое дело, когда речь идет о каком-то знакомом и вполне предсказуемом человеке. Например, об инженере, специалисте по заводскому оборудованию. Окончив свой трудовой день, он всегда возвращался домой на трамвае. В тот роковой вечер, ожидая транспорта, инженер стоял на остановке, рядом с которой горой лежали продукты деятельности путевой ремонтной бригады — обрезки шпал, рельсов и прочий утиль. Одиноко стоящая фигура интеллигентного, а стало быть, вполне безобидного вида человека, ввела в непреодолимое искупление проходящего мимо подвыпившего хулигана. Хулиган превосходил свою жертву в весе, в силе, в наглости и, конечно, нашел повод поглумиться над беззащитным человеком. Когда издевательства перешли грань, за которой начинается физическое насилие, произошло невероятное. Инженер убил хулигана несколькими ударами в голову. Орудием убийства послужил обрезок трамвайной рельсы. В этом преступлении, совершенном на бытовой почве в состоянии аффекта и справедливо признанном вынужденной самообороной, безусловно, нет ровным счетом ничего необычного, за исключением веса орудия преступления, превышающем сотню килограммов. На следственном эксперименте убийца не смог его даже приподнять.

Несмотря на всю очевидность действия психоэнергетического потенциала человека, механизм его возникновения точно не известен никому. Единственное, о чем можно сказать с уверенностью, так это о причине возникновения этих феноменов. Это всегда сильнейшее психическое потрясение. Возникающий при этом взрыв энергопотенциала может пойти на усиление функций физического тела, как в описанных выше случаях, или выразиться в проявлении бесконтактного дистанционного воздействия.

Стандартная ситуация. Начальник несправедливо и очень грубо набросился на своего подчиненного, прилюдно унижая его человеческое достоинство. Почти всегда это сходит с рук руководителям. За исключением некоторых случаев, когда подчиненный, по объективным причинам не смеющий поднять руку на начальника и понимающий невозможность образумить хама словесно, не входит в то самое загадочное состояние аффекта. Результатом чего всегда становится мгновенная смерть обидчика от разрыва сосудов мозга или от остановки сердца. При этом очевидцы отмечают, что виновник гибели ощутимо тяжело даже для окружающих смотрел в упор на свою жертву. Опять этот загадочный взгляд.

Глаза человека можно было бы уподобить орудию распределения внимания. Судите сами, ритм повседневности заставляет нас смотреть на огромное количество предметов и явлений. Смотрение — это стадия отражения нашим сознанием поступающей в анализаторы зрительной информации. Если что-то нас особо интересует на общем фоне, мы начинаем приглядываться, затем, если интерес не пропадает, мы вглядываемся. Степень концентрации нарастает, и мы уже не смотрим, а видим. Недаром видение — это устоявшийся синоним знания. При дальнейшем сосредоточении внимания видение превращается в провидение, то есть в знание об объекте или явлении, которое было получено уже без опоры на обычные способы получения информации. Но системы и органы человека могут работать минимум в двух режимах — в режиме приема информации и в режиме ее передачи.