Читаем Русский лабиринт (сборник) полностью

Эх… красотень! Горы – зубы Земли. Все в снежном блендамеде. Лучше гор могут быть только горы, по которым еще не съезжал. Кого бы попросить щелкнуть? Так, эта не пойдет, эта корова тоже пусть мимо едет, мужик нужен, он и кнопку искать долго не будет, и красоту лучше запечатлеет… как ни странно. Баба только об одном будет думать, как она сейчас выглядит с фотоаппаратом, красиво, или очень красиво… окружающий мир не интересует… моя вот сняла бы, красоту чувствует… зато другого много не чувствует… особенно меры. Entschuldigung! [26] Ага, секунду, сейчас… на фоне сияющих вершин… noch ein mal, bitte… herzlichen Dank… [27] отлично, глянем… нормально, считай, что день уже пропал не зря… ну, на Kaibling!

Тихо, тихо, еттыть! Стоять! Уф, вписался… ну, крутизна… такой стены, точно, не припомню здесь… так, законно отдыхаем… ноги еще с первого дня ноют… не надо было во второй день ездить, сейчас бы лучше носился… хотя дней не так уж много… вернее, завтра – последний… следующий раз путевку на полную неделю надо брать… а следующий раз – следующий год, когда чемпионат мира прямо здесь… отель уже сейчас надо бронировать. Только глянь, вот это сервис! Пункт мелкого ремонта лыж в горах – отверточки, ключи гаечные… для саморемонта… привязаны аккуратно к дереву, лежат на полочках… у нас бы даже шнурков не осталось на третий день… а на полочках валялся бы мусор… странно – русских полно и поляков, а отверточки аккуратно лежат… значит, русский за границей – больше, чем русский… или меньше? Иностранщины стесняемся… хотя нормальные люди стесняются своих больше, чем чужих… но ведь мы Россия… загадочные душевные потемки… заняли мое место – молотком по голове! Для прояснения. И не важно – место на стоянке, место в Думе, место на рынке… молотков на Руси на всех хватит. У Шукшина в каком-то рассказе тоже молотком… с обиды. Так, при чем здесь Шукшин? Хотя – где Шукшин, там Россия. А вот дочка его – на «Минуте славы» проголосовала за каких-то уродов, певших про «Отсосо Павлиашвили». Интересно, у Шукшиной вкуса нет, стыда или достоинства? Опозорить такую фамилию! Неужели за деньги? Или не хватило сил сказать «нет», когда мэтры говорят «да»? Вот когда Василию Макаровичу предложили поехать на Саяно-Шушенскую ГЭС – он ответил, мол, только с двумя кольтами. Потому что наносит огромный вред природе и людям. А Евтушенко подсуетился воспеть. Так что дочь Шукшина душой уродилась в Евтушенко. Гангус в России меньше, чем поэт. Вот такие людишки теперь у нас в фаворе, Серега. Ты бы не одобрил. Ну ладно, хватит лодырничать, погнали!

Такое солнце, что хоть загорай… была бы моя заноза сейчас здесь, до купальника бы разделась, точно. Да, глювайн, кофе и пожмуриться на солнышко… уф… отдохновение… может, тут остаться до заката… так хорошо, что хочется ругаться… двигаться, точно, не хочется… danke, danke… где-то на подъемнике было написано, что на этих горах работают несколько тысяч персонала ежедневно. Хорошо работают, ничего не скажешь… интересно, у нас на Олимпиаде так же улыбчиво будут работать? Волонтеры наши. Сомнения есть. Наших сколько ни инструктируй, все время какая-то хрень выходит. Что-то советское «вам что, товарищщ?!» сидит… хотя волонтеры – молодежь, откуда им про советское знать… в них другое сидит… «деньги вперед»… эх, печет прямо, надо же… даже мыслить неохота. Вот, бросить все и переехать в Шладминг. И каждый день сюда. А летом – по альпийским лугам в альпийских же ботинках. Сон просто. Забавно, в дословном переводе с немецкого слово «кошмар» звучит как «Альпийский сон»… Alpentraum. Хотя справедливей было бы «Moskautraum» [28] . Вот где настоящий кошмар. Не город, а термитник. Лезут друг по другу, тащут всякую хрень тяжелее себя, но главное, чтобы себе, по пути откусывают головы… или молотком… тоже годится. Один знакомый банкир уверял, что в пробках он отдыхает… куда дальше… помнится, где-то читал, что некоторые городские японцы теряют сознание при экскурсии на Фудзияму – отравление свежим воздухом. Ну и поделом – убивайте жизнь на деньги. Все, что можно купить за деньги, стоит дешево. Красоту и воздух на них, точно, не купишь. Тысячу раз прав был Эпикур – богатство, требуемое природой, ограничено и легко добывается. Богатство, требуемое пустыми мнениями, – безгранично. А люди еще считают себя «венцом творения». Какой венец, это пиз…ц творения. Казалось бы, читай мудрецов и живи спокойно! Сенека, правда, был одним из богатейших людей Рима, но кончил плохо. А почему – жадность пересилила мудрость. Но это исключение. Не читай Сенеку! Читай Эпикура и живи спокойно. Питайся красотой! Так ведь нет, ползут термиты, отрывают друг у друга добро вместе с лапками и головами и вместо того, чтобы озаботиться тем, кто они есть, кладут жизнь на то, что у них есть. И вся радость мира обращается в пыль на их вещах. И что не их – не доставляет радости.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1941: фатальная ошибка Генштаба
1941: фатальная ошибка Генштаба

Всё ли мы знаем о трагических событиях июня 1941 года? В книге Геннадия Спаськова представлен нетривиальный взгляд на начало Великой Отечественной войны и даны ответы на вопросы:– если Сталин не верил в нападение Гитлера, почему приграничные дивизии Красной армии заняли боевые позиции 18 июня 1941?– кто и зачем 21 июня отвел их от границы на участках главных ударов вермахта?– какую ошибку Генштаба следует считать фатальной, приведшей к поражениям Красной армии в первые месяцы войны?– что случилось со Сталиным вечером 20 июня?– почему рутинный процесс приведения РККА в боеготовность мог ввергнуть СССР в гибельную войну на два фронта?– почему Черчилля затащили в антигитлеровскую коалицию против его воли и кто был истинным врагом Британской империи – Гитлер или Рузвельт?– почему победа над Германией в союзе с СССР и США несла Великобритании гибель как империи и зачем Черчилль готовил бомбардировку СССР 22 июня 1941 года?

Геннадий Николаевич Спаськов

Публицистика / Альтернативные науки и научные теории / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное