Читаем Русский лабиринт (сборник) полностью

На отпевание собралось все село. Даже Ленка приехала из города, узнала как-то. Отец Савватий пел красиво, даже величественно, все исправно крестились, кто-то перешептывался. Егор стоял со свечкой в левой руке, правой неумело клал кресты. Воск стекал по руке, но Егор ничего не чувствовал. Небритый, почерневший Макар стоял у самого гроба, на обострившихся скулах ходили желваки. Отпевание кончилось. Перед какой иконой надо ставить свечку за упокой, Егор не знал. Какая-то бабушка понятливо указала на Голгофу, Егор опалил свечку снизу, поставил. Свечей было много – Егор почему-то их посчитал. Выходило – двадцать три. Чьи-то двадцать три души горели в этих свечках, а теперь к ним присоединялась сеструхина – двадцать четвертая. Егор взял еще свечей, поставил за родителей. Теперь их было двадцать шесть.

«Когда за меня поставят, сколько их тут будет гореть?» – почему-то подумалось Егору.

Поминки были богатые – все село столы строило. Сидели на улице – погода была ласковой. Макар внимательно слушал каждого говорившего, бабы после слов комкали платками глаза, потом продолжали негромко лопотать о чем-то своем.

– Пойду покурю, – ни к кому отдельно не обращаясь, сказал Егор.

Курили и за столом, но Егора никто не удерживал. Только Макар понимающе посмотрел, как бы оставаясь за столом и за него тоже.

Егор сел на свое место на клеверном лужку, закурил папиросу и стал глядеть на церковь. Теперь в ней было что-то еще, чего раньше Егор не замечал. Так же купались в пронзительном небе купола, так же сверкали, но что-то было и новое. Только когда солнце зарделось к вечеру, Егор понял – что. Это был свет от свечек, особенно от тех двадцати шести свечек, что горели сейчас там, на кануне. Купола не только блестели отраженными лучами, но и светились изнутри от маленьких огоньков надежды, любви и печали, из чего, в сущности, и состоит наша короткая жизнь. От сердца чуть отлегло, и Егор первый раз за последние дни улыбнулся.

2007

Неинтеллигентные люди

Декабрь в тот год выдался не просто холодный – суровый. Клящий мороз вырисовывал на окнах домов в новом микрорайоне Ясенево затейливые узоры. Люди готовились к наступающему Новому году: женщины несли пластиковые пакеты с разной снедью, мужчины тащили на плечах по-советски тощие елки – голландских в те уже далекие не завозили. Детвора, не обращая внимания на мороз, возилась во дворовых сугробах. Снег хрустел под ногами и был такой сухой, что даже не приставал к обуви. Район на Литовском бульваре был только что заселен, ближайшая автобусная остановка находилась в двух километрах, и студент-первокурсник Денис Кокарев перешел на спортивную ходьбу – холод жег ноги через тонкие подошвы ботинок «Скороход». День для Дениса был удачный – последний зачет сдан, родители собирались сегодня же уехать в Дом отдыха, квартира оставалась свободной, и ко всему Люська – красивая брюнетка со второго курса – ясно дала понять, что может провести с ним завтрашний Новый год, а значит, остаться на ночь. Главное – позвонить ей, как договаривались, сегодня ровно в девять, когда начинается программа «Время», чтобы «забить» время и место, где он встретит Людмилу. Она была девочкой нарасхват, капризной, как и все красавицы, и ради нее Денису пришлось даже отменить приглашения своим приятелям с курса. Приятелям, в принципе, все равно, где напиваться, а в их присутствии на «койку» рассчитывать было нереально. Денис живо представил себе «койку» с Люсей и невольно ускорил и без того быстрый шаг, почти перейдя на бег. Когда он входил в подъезд, уже ощутимо смеркалось.

Родители действительно заканчивали собирать чемоданы. Уже через час в дверь позвонили – это был таксист. Район еще не телефонизировали, поэтому водителю пришлось подниматься в квартиру.

– Слава Богу, хоть лифты работают, а то бы кто поперся пешком на девятый этаж, – заметила Денисова мама, всовывая руки в рукава шубы. – Интеллигентных людей уже не осталось.

Отец, уже в пальто, открыл дверь, заверил таксиста, что они сейчас спускаются, и повернулся к Денису.

– Ну, мы с мамой поехали, будем пятого к вечеру. Смотри, чтоб порядок был в квартире, друзей не приводи, лучше сам в гости сходи на Новый год.

Денис согласно кивнул.

– С наступающим, сынок. – Денис подставил щеку для маминого поцелуя. – Будь молодцом, с друзьями много не пей, веди себя интеллигентно.

Денис развел руками – какие, мол, могут быть сомнения.

– И вот еще. – Денис подавил в себе нетерпение и приготовился слушать дальнейшие наставления. – Продукты в холодильнике есть, если не хватит – в морозильнике пельмени, денежка лежит на полке с книгами, если что, подкупишь еды. В общем, не пропадешь. Ну все, еще раз с наступающим!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Как изменить мир к лучшему
Как изменить мир к лучшему

Альберт Эйнштейн – самый известный ученый XX века, физик-теоретик, создатель теории относительности, лауреат Нобелевской премии по физике – был еще и крупнейшим общественным деятелем, писателем, автором около 150 книг и статей в области истории, философии, политики и т.д.В книгу, представленную вашему вниманию, вошли наиболее значительные публицистические произведения А. Эйнштейна. С присущей ему гениальностью автор подвергает глубокому анализу политико-социальную систему Запада, отмечая как ее достоинства, так и недостатки. Эйнштейн дает свое видение будущего мировой цивилизации и предлагает способы ее изменения к лучшему.

Альберт Эйнштейн

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Политика / Образование и наука / Документальное
Африканский дневник
Африканский дневник

«Цель этой книги дать несколько картинок из жизни и быта огромного африканского континента, которого жизнь я подслушивал из всего двух-трех пунктов; и, как мне кажется, – все же подслушал я кое-что. Пребывание в тихой арабской деревне, в Радесе мне было огромнейшим откровением, расширяющим горизонты; отсюда я мысленно путешествовал в недра Африки, в глубь столетий, слагавших ее современную жизнь; эту жизнь мы уже чувствуем, тысячи нитей связуют нас с Африкой. Будучи в 1911 году с женою в Тунисии и Египте, все время мы посвящали уразуменью картин, встававших перед нами; и, собственно говоря, эта книга не может быть названа «Путевыми заметками». Это – скорее «Африканский дневник». Вместе с тем эта книга естественно связана с другой моей книгою, изданной в России под названием «Офейра» и изданной в Берлине под названием «Путевые заметки». И тем не менее эта книга самостоятельна: тему «Африка» берет она шире, нежели «Путевые заметки». Как таковую самостоятельную книгу я предлагаю ее вниманию читателя…»

Андрей Белый , Николай Степанович Гумилев

Публицистика / Классическая проза ХX века