Русский литературный дневник XIX века. История и теория жанра

Менее регулярно, но в согласии с тем же принципом строит композицию своего дневника историк И.Е. Забелин. Структура отдельной подневной записи его журнала напоминает герценовскую. Так же как и автор «Былого и дум», Забелин чередует собственно событийную часть с воспоминаниями либо с пространными рассуждениями на исторические темы. Часто между следующими друг за другом записями внешние каузальные связи отсутствуют: «5 мая 1865 г. Среда. Смотрели картины и акварели у Боткина.

Все это прошло. Все это было так тяжело и скорбно, что я насилу перенес. Если эту пытку я вынес, то, стало быть, крепок, могу вынести всякие пытки, могу вытерпеть и огнем жжение, и костей ломание, и кнутом битие ... (далее – длинные воспоминания и рассуждения на нравственные темы. – О.Е.)»; «1870 г. За обедом у Кетчера в пользу Грановского я жаловался на Академию по поводу присуждения премии. Говорил, что из-за чего работать, что себе стоит дороже, каждый лист себе стоит извозчиком ...»[310].

Путь развития дискретной композиции в XIX в. оказался весьма своеобразным. Будучи второй по степени продуктивности формой организации дневниковых записей, дискретная композиция в процессе своего развития приводила к автономизации той части записей, которая отражала «мир идей» автора и в конечном счете – к жанровой модификации – образованию параллельного дневнику жанра «записей» или записных книжек. Такая тенденция отчетливо прослеживается у Забелина, Ключевского, Л. Толстого, отчасти у Достоевского в его «письменных книгах»[311]. У этих и некоторых других авторов большой массив записей, при сохранении формальных признаков дневника (датировка, нередко – традиционный событийный ряд), фактически представляет собой свод отдельных мыслей, заметок на память, которые содержательно связаны с профессиональной деятельностью дневниковеда или главными темами его размышлений. Следствием было то, что записи подобного рода публиковались издателями (правда, не всегда обоснованно, как, например, в случае с дневниками Забелина) в самостоятельных разделах издания их дневников.

3. Организация материала дневника по принципу жанрового деления

Второй тип композиции дневника предполагает рассмотрение его материала в целом, а не одной его структурной единицы – подневной записи. Этот принцип распространяется на группу «неклассических» дневников, в которых по тем или иным причинам нарушена традиционная последовательность фиксации событий.

Основной композиционной закономерностью рассматриваемой группы является относительная самостоятельность отдельных жанровых образований внутри дневника. Между ними нет формальных связей. Их объединяет лишь образ автора. В каждой автономной части материал организуется в соответствии с ее жанровыми закономерностями. То есть композицию записей определяет их жанровое содержание.

Возникает вопрос: почему авторы подобных дневников отказываются от принципов классической композиции? Предпочтение нетрадиционным формам организации материала дневника связано с особенностями мировоззрения и социального бытия автора.

Делая записи по жанровому принципу, дневниковед таким образом отражает разные сферы своего бытия и сознания. По той или иной причине (психологической, возрастной, в силу важных жизненных обстоятельств) он воспринимает мир не целостно, а дискретно, фокусирует внимание на его различных организационных уровнях – житейском, природном, социальном, обыденном или философском сознании. Каждая сфера отраженного бытия или сознания предписывает свои законы построения информативного материала. Поток сознания нельзя встроить в рамки зарубежного путешествия, а последнее вместить в структуру записей творческого характера.

В то же время подобная композиция отражала поиски автором дневника способа целостного восприятия мира. Одни дневниковеды со временем обретали его, другим это так и не удавалось в течение всего периода ведения их журналов.

Среди дневников рассматриваемого типа можно выделить несколько групп, в которых однотипная композиция имела разные детерминанты. К первой относятся дневники периода индивидуации.

Ранний дневник А.В. Дружинина (1843 – 1850 гг.) распадается на ряд автономных фрагментов, построенных по жанровому принципу. Сам автор осведомлен насчет того, как должен строиться классический дневник, но для своего журнала в данный период времени он выбирает другой композиционный принцип («не ждите от меня правильного и постоянного дневника»[312]). Психологическион еще не готов к регулярному ведению записей. Его дневник отражает процесс освоения мира по разным направлениям.