Русский Лондон

В нынешнее Воскресенье поговорю о воскресеньи. Оно здесь свято и торжественно, самый бедный поденщик перестает работать; купец запирает лавку, биржа пустеет, Спектакли затворяются, музыка молчит. Все идут к обедне; люди, привязанные своими упражнениями и делами к городу, разъезжаются по деревням; народ толпится на гульбищах, и бедный по возможности наряжается. Что у Французов Генгеты, то здесь Theagardens или сады, где народ пьет чай и пунш, ест сыр и масло. Тут-то во всей славе являются горнишныя девушки, в длинных платьях; в шляпках, с веерами; тут ищут оне себе женихов и щастья; видятся с своими знакомыми, угощают друг друга, и набираются всякого рода анекдотами, замечаниями, на целуй неделю. Тут, кроме слуг и служанок гуляют ремесленники, сидельцы, Аптекарские ученики – одним словом, такие люди, которые имеют уже некоторый вкус в жизни, и знают, что такое хороший воздух, приятный сельской вид, и проч. Тут соблюдается тишина и благопристойность; тут вы любите Англичан.

Но естьли хотите, чтобы у вас помутилось на душе, то загляните ввечеру в подземельный Таверны или в питейные дамы, где веселится подлая Лондонская чернь! – Такова судьба гражданских обществ: хорошо сверху, в середине, а вниз не заглядывай. Дрожжи и в самом лучшем вине бывают столь же противны вкусу, как и в самом худом.

Дурное напоминает дурное: скажу вам еще, что на Лондонских улицах, ввечеру, видел я более ужасов разврата, нежели в самом Париже. Оставляя другое (о чем можно только говорить, а не писать) вообразите, что между нещастными жертвами распутства здесь много двенадцатилетних девушек! вообразите, что есть Мегеры, к которым изверги-матери приводят дочерей на смотр и торгуются!

Вестминстер

Славная Вестминстерская зала (Westtninsterhall) построена еще в одиннадцатом веке, как некоторые Историки утверждают. Она считается самою огромнейшею в Европе, и свод ея держится сам собою, без столбов. В ней торжествуется коронация Английских Монархов; в ней бывают и чрезвычайный заседания Верхнего Парламента, когда он судит Государственного Пера. Таким образом случилось мне видеть там суд Гастингса, Hasting’s trial, который уже 10 лет продолжается, и который был для меня любопытен .

Подле Вестминстерской залы, в остатках огромного дворца, который сгорел (едва ли в каком-нибудь городе было столько пожаров, как в Лондоне. – Авт.) при Генрихе VIII, собирается обыкновенно Верхний и Нижний Парламент. В заседаниях первого не бывает никого, кроме Членов; я мог видеть только залу собрания, украшенную богатыми Обоями, на которых изображено разбитие Гишпанской Армады. В конце залы возвышается Королевской трон, а подле два места для старших Принцов крови; за троном сидят молодые Лорды, которые не имеют еще голоса; на правой стороне Епископы, против Короля Перы, Герцоги и проч. Замечания достойно то, что Канцлер и Оратор сидят на шерстяных шарах: древнее и, как уверяют, символическое обыкновение! Шар означает важность торговли (не знаю, почему) а шерсть сухонныя Английския фабрики, требующия внимания Лордов.

Зала Нижнего Парламента соединяется с первою длинным коридором; она убрана деревом. Тут для зрителей сделаны галлереи. Кафедры нет. Президент, называемый Оратором, сидит на возвышенном месте между двух Клерков или Секретарей, за столом, на котором лежит золотой скипетр; они трое должны быть всегда в Шпанских париках и в мантиях; все прочие в обыкновенных кафтанах, в шляпах, сидят на лавках, из которых одна другой выше. Кто хочет говорить, встает, и снимая шляпу, обращает речь свою к Президенту, то есть к Оратору, который, подобно дядьке, унимает их, естьли они заговорят недело, и кричит: to order! в порядок. Члены могут всячески бранить друг друга, только не именуя, а на пример так: «почтенный господин, который говорил передо мною, есть глупец» – и проч. Министрам часто достается; они иногда отбраниваются, иногда отмалчиваются; а когда дойдет дело на голоса, большинство всегда на их стороне. Кто говорит хорошо, того слушают; в противном случае кашляют, стучат ногами, шумят; а при всяком важном слове кричат hearken! слушайте! Заседание открывается в 3 часа по полудни, молитвою, и продолжается иногда до 2 за полночь. Розница между Парижским Народным собранием и Английским Парламентом есть та, что первое шумнее; впрочем и Парламентския собрания довольно беспорядочны. Члены беспрестанно встают; поклонясь Оратору, как школьному Магистру, бегают вон, едят в проч. – Их числом 558; на лицо же не бывает никогда и трех сот. Едва ли 50 человек говорят когда нибудь; все прочие немы; иные, может быть, и глухи – но дела идут своим порядком, и хорошо. Умные Министры правят; умная публика смотрит и судит. Член может говорить в Парламенте все, что ему годно; по закону он не дает ответа.

Вестминстерское Аббатство