Русский Лондон

Далее последовала сцена, которая была неоднозначно воспринята окружающими. Демократичный профессор Перс попытался представить лорду Уирдэлю своего коллегу профессора Робертса и других присутствовавших англичан, вероятно, незнатного происхождения. Ефремов отмечал, что надо было видеть, как радикальный лорд, только что так мило, так просто и любезно разговаривавший с приезжими, шутивший и даже сказавший несколько слов на ломаном русском языке (он был женат на русской, воронежской помещице и бывал в Воронежской губернии), стал как-то выше, надменнее и снизошел своим милостивым тоном, чтобы сказать несколько приветственных слов почтительно склонившимся перед ним англичанам. Ивану Николаевичу показалось, что последние, по-видимому, считали такое обхождение вполне естественным и находили, что светлейший лорд и не может иначе относиться к ним — простым гражданам демократичной Британии.

А между тем, по мнению присутствовавших, профессора Робертса по статусу главы Лондонской организации народных университетов никак нельзя было отнести к «простым» англичанам. Член думской делегации П.Н. Милюков более десяти лет хорошо знал и ценил профессора Робертса по журнальным статьям и книгам. Петр Николаевич был одним из тех, кто пропагандировал его идею народных университетов в России. Похоже, пытаясь сгладить неловкую ситуацию, созданную лордом Уирдэлем, Петр Николаевич сказал Робертсу, что в Москве распространилось движение за создание народных университетов, начало которому было положено еще пятнадцать лет назад. «Мы, таким образом, — обратился Милюков к Робертсу, — старые знакомые. Я также профессор, в Московском Университете, и я думаю, что мы должны удостоверить, насколько мы обязаны Англии в этой отрасли народного образования».

Вниманию и заботе не было конца

После встречи в гостинице русские делегаты разделились: одни поехали с официальными визитами, другие отправились осматривать Лондон, третьи поехали в Кольчестер на историческое представление. Эти «кольчестерские зрелища», привлекающие массу народа, устраивались недалеко от Лондона на открытом воздухе возле города Кольчестер, происхождение которого относится к доисторическим временам. Здесь показывалось зрелищное и красочное театральное представление, отражающее всю историю городка: от жизни кельтов до настоящего времени. Особенное впечатление произвели на русских посетителей дивные хоры детей и театрализованные битвы-сражения воинов. Среди почетных гостей праздника (лорд-мэры Лондона и других тридцати соседних городов) оказались и русские гости, в честь которых в городской Думе был устроен званый обед. В ответ на приветственные речи хозяев в честь членов Государственной Думы последовал замечательный экспромт графа Бобринского, поблагодарившего хозяев за гостеприимство и высказавшего мысль, что в России есть парламент, но истинным парламентом все же является английский парламент. Последнее замечание вызвало одобрение у присутствовавших на обеде.

Пока одни делегаты наслаждалась «кольчестерским зрелищем», другие осматривали вначале богатый историческими воспоминаниями Ламбетский дворец, в котором со времен норманнов живет архиепископ Кентерберийский, затем — Вестминстерское аббатство, где похоронены величайшие люди Англии. Третья группа делегатов, в которую вошли Ефремов и Максудов, поехала в Лондонский Сити, знакомились с работой английского банка, а также Королевской биржи. Иван Николаевич отмечал, что ярких впечатлений осталось мало, так как он отвык от английской разговорной речи и понимал далеко не все фразы сопровождающего их гида. А Максудов, похоже, вообще не знал английского языка. Зато они сделали одно полезное дело. Оказывается, у них в то время были кредиты в нескольких лондонских банках, и Ефремов попросил отвести их в банк Ротшильда. Об этом визите Иван Николаевич писал:

«Мы оказались у Ротшильда, где нам, между прочим, с гордостью заявили: «мы не банкиры, мы купцы»; но, тем не менее, выдали нужные деньги. Эта фраза, по-видимому, значит, что торговый дом Ротшильда ведет дела не на акционерный, а на собственный капитал».

Ефремов с особой теплотой отзывался о профессоре Персе и его супруге Маргарите Перс, которые окружили русских гостей вниманием и заботой, взяли на себя множество организационных дел, переписку, изготовление пригласительных билетов. Их постоянная опека во многом способствовала успеху депутатов Госдумы. Мало того, отмечал Иван Николаевич, что «наши любезнейшие «импресарио» заботились, чтобы мы, по свойственному русским воззрению, «что дело не волк, в лес не убежит», не опоздали, или по рассеянности не перепутали и действительно пошли бы вовремя в надлежащее место. Вниманию, заботливости и любезности супругов Перс не было конца…»

День «парламентского посвящения»