Русский мат. Поэмы XVIII–XXI вв

Сатир и нимфа

Как-то вечером нимфа купалась
В ручейке меж кустами одна;
Шаловливо и шумно плескалась,
Наслаждаясь купаньем она.

Вдруг прибрежный тростник всколебался

И пред нимфой всего в двух шагах
Козлоногий сатир показался
С необузданной страстью в очах.

Нимфа даже мигнуть не успела,

Как ее он в охапку схватил
И, сжимая упругое тело,
Он на берег ее потащил.

На траву ее там опрокинул,

Сиськи полные гладил и мял,
А затем ляжки нимфы раздвинул
И пиздой ее тешиться стал:

Мял он жадно отросточек нежный,

Забавлялся пушистым лобком
И влагалище нимфы прилежно
Он дразнил похотливым перстом.

Нимфа дамой была похотливой

И не раз в переделках была,
Хоть для виду боролась стыдливо,
Но соития жадно ждала,

Толстым членом сатира любуясь;

Не заставил сатир себя ждать:
Телом голым красотки балуясь,
Он к соитию стал приступать.

Ноги стройные нимфы прекрасной

Он на плечи себе положил
И мгновенно свой член сладострастный
Ей в пизду глубоко засадил.

Очутившись в пизде, с наслажденьем

Хуй вперед и назад стал сновать;
Разделяя его вожделенье,
Нимфа стала ему помогать,

С пылкой страстью ему поддавая,

И вопила: — Суй глубже… качай!
Любо, любо мне… ой, умираю…
Ох, не выдержу… милый… кончай…—

А сатир, этим воплям внимая,

С наслаждением трет все сильней,
Вплоть до матки свой хуй загоняя
В недра нимфы прекрасной своей.

В сиську полную впившись рукою,

Хуй в пизду до мудей он вонзил
И обильной, горячей струею
Матку жадную вмиг оросил…

Но на этом не кончилось дело,

Член сатира все так же стоял,
И, лаская вновь чудное тело,
Еть красотку сатир продолжал.

Долго нимфа и фавн наслаждались

Еблей, сил не щадя молодых,
И всю ночь тростники оглашались
Сладострастными воплями их.

Каникулярные забавы Рассказ гимназиста

1

Экзамены в последнем классе
Благополучно сдав, домой
Уехал я гостить на лето.
Как раз случилось той порой,
Что наша старая служанка
Ушла, и горничной у нас
Жила молоденькая Даша.
У ней, помимо чудных глаз,
Косы роскошной, тальи стройной,
Еще сокровища нашлись,
В чем убедился я в подвале,
Где мы случайно с ней сошлись.
Столкнувшись с Дашей в полумраке,
Я времени не стал терять:
За пазуху ей сунул руку
И стал младые перси мять.
Вот тут я и узнал, что Даша
Великолепно сложена,
И порешил, что нынче ж ночью
Моею быть она должна.
Кричит она: — Пустите, барин,
Оставьте, право… руки прочь!
— Пущу, но только с уговором:
Приду к тебе я в эту ночь!
— Ах, барин, что ко мне пристали?
— Скажи лишь «да» — отстану я.
— Ну да, ну да, пустите только…—
И скрылась Дашенька моя.

2