Русский медведь. Цесаревич

Довольно большая галера мерно выгребала против течения, идя вдоль правого берега, подальше от батареи русских. О том, что туда прибыли новые пушки еще никто не знал. Из крепости вообще не придали значения четырем пушкам на чудных лафетах, посчитав из‑за малого калибра полевыми. В общем, так оно и было. Да только в сложившихся условиях и того оказалось достаточно.

Поручик прильнул примитивному оптическому дальномеру — зрительной трубе с рисками на стекле, позволяющими примерно определять дистанцию, ориентируясь на средний рост человека.

— Дистанция двести! — Крикнул он. — Упреждение полкорпуса.

— Есть! — отозвались хором командиры орудий.

— Бей! — Рявкнул офицер, командующий батареей. И чуть ли не хором дали залп все четыре пушки. После чего расчеты стремительно кинулись банить ствол и заряжать по новой.

— Накрытие! — Отметил заместитель командира батареи, стоящий на дальномере.

— Заряжен! — С небольшими перерывами отозвались командиры орудий.

— Дистанция двести двадцать. Упреждение полкорпуса.

— Есть!

— Бей!

В этот раз снаряды легли более удачно. Один перелет. Один недолет. И два вошли в нежное, деревянное тело галеры прямо по миделю. Шутка ли — стапятидесятимиллиметровая стальная чушка, пущенная пусть из примитивного, но нарезного ствола. В общем — от сквозного пробития галеры спасло только то, что взрыватели оказались довольно чувствительны. Хотя… называть спасением практически сдвоенный взрыв, буквально разломивший большую галеру пополам, наверное, все же не стоит.

Косагов, да и практически все «старики» стояли на батареи и с открытым ртом наблюдали за стремительно уходящей под воду галерой. Минуты не прошло от начала открытия огня, как ее утопили. Причем в глаза сразу бросалось то, что это не случайность. Совсем не случайность.

— Ну то, Гриша, понравились тебе новые пушки?

— Да…

— Теперь понимаешь, почему для их защиты целый полк выдвинули?

— И далеко они могут так?

— Майор, — обратился к Звереву Гордон. — Достанешь отсюда до крепости?

— Поручик?

— Сей момент, — кивнул молодой парень со зрительной трубой и прильнул к ней. — Дистанция тысяча восемьсот.

— Достану, господин генерал.

— Начинайте обстрел.

— Есть! — Козырнул командир опытной батареи и засуетился, разворачивая батарею на новое направление. Не прошло и трех минут как грянул первый залп, а на крепости разорвались первые фугасы. Хоть было прилично по дистанции, и снаряды практически теряли скорость, но довольно мощные пороховые заряды и надежные инерционные взрыватели доставляли защитникам крепости немало «радости». Ведь если такой гостинец попадал в земляной вал редута, то выворачивал приличную такую воронку. А тонкие каменные стены старой крепости так и вообще — осыпались в тучах пыли от каждого удачного выстрела.

Нет, конечно, османы попытались отвечать, но отстреляв имеющиеся заряды и увидев, что ядра пролетают едва ли половину пути то кусачей батареи, бросили это дурное занятие. С мухобойкой на слона не ходят.

— Сам бы не увидел — ни за что не поверил… — тихо произнес Григорий, наблюдая за тем, что творится в крепости, под мерную работу орудийных стволов и расчетов.

— Держи, — протянул ему зрительную трубу Гордон. — Так лучше видно. Признаться, я и сам впечатлен.

— Две недели говоришь? — Усмехнулся Косагов. — Да они при таком обстреле до вечера сдадутся. Вон как забегали. А пушки добро бьют. Часто.

— Могут и чаще, только оно не нужно. Им ведь еще несколько часов работать.

— Ох сомневаюсь. Смотри что творится…

Тяжелые шестидюймовые снаряды продолжали мерно перекапывать весьма посредственную крепость — раз в минуту прилетая увесистым залпом. Мощные взрывы стальных снарядов буквально доводили, непривыкших к такому людей, до безумия. А такая мелочь, как паника, началась в крепости после первых же взрывов. Особенно досталось тем, кто разместился в старой крепости, которая стала для многих из них могилой из‑за завалов и вторичных снарядов, очень эффективно бьющих в скопления противника…

После семьдесят второго залпа командование османов не выдержало и выбросило белый флаг. К этому моменту крепости уже не было. Руины. Разве что вал сохранился, но и он был изъеден крупными воронками, а добрая половина пушек, стоявших на нем, валялась рядом с разбитыми лафетами.

— Ну как, добрые пушки удумал Государь? Или ты все также думаешь о том, что дорогие?

— Не хотел бы я оказаться на той стороне. Страх берет от одной мысли.

— Вот потому пушки и секретные.

— Три сотни выстрелов не сделали, как крепость в прах обратили….

— И сколько обычных бомб ушло бы? А ты говоришь, дорого. Цена‑то выше, то бесспорно, но и польза всяко больше. Вспомни сколько пороха ушло на то, чтобы вы ломовыми пушками земляной вал ковыряли? А какая с того польза? Вот! Ладно. Пойдем гостей принимать. Вон — ишь потянулись.

Глава 10

12 декабря 1689 года. Рим. Штаб–квартира ордена иезуитов

— Ваше Высокопреосвященство, к вам глава Московской миссии.

— Зови, — кивнул генерал ордена. На что брат–иезуит сделал шаг в сторону, пропуская, стоящего за дверью Франсуа.