Русский металл

— Квартира или ангар?

— Сегодня пусть будет ангар, — ответила Лариса, крепко прижимаясь к мужу.

Кинжалов улыбнулся, направив «Оберн» к старому военному аэродрому. Поженившись, Петр и Лариса сохранили свои холостяцкие апартаменты. У Ларисы был модный городской особняк на Рублевке, однако большую часть времени она проводила в эклектичном жилище мужа.

Добравшись до аэродрома, Петр свернул на пыльную проселочную дорогу, ведущую к неосвещенному участку аэродрома. Он миновал электрический шлагбаум и подъехал к старому ангару, которому на вид было несколько десятков лет. Набрав на дистанционном пульте код, Кинжалов отключил сигнализацию, открыл боковую дверь и зажег свет. Многочисленные лампы осветили огромное пространство, похожее скорее на транспортный музей, чем на жилой дом. По центру помещения стояли десятки отполированных до блеска антикварных автомобилей. Вдоль стены на настоящих рельсах вытянулся пульмановский железнодорожный вагон. Рядом с ним — чугунная ванна с подвесным мотором и ветхий надувной плот с самодельной каютой и мачтой. Фары «Оберна» высветили два самолета, стоявшие в задней части ангара: советский «У-2» и немецкий реактивный «Мессершмит-162». Самолеты, как и другие экспонаты коллекции Кинжалова, достались ему в память о предыдущих приключениях. Даже нелепая ванна и плот напоминали о смертельной опасности и утраченной любви, и глядя на них, Кинжалов нередко задумывался о бренности бытия.

Припарковав «Оберн» рядом с «Роллс-Ройсом» «Серебряный призрак» 1921 года, который Кинжалов еще реставрировал, он выключил двигатель. Лариса дождалась, пока закроется автоматическая дверь, и спросила мужа:

— Интересно, как бы мои избиратели отнеслись к тому, что их Депутат живет в заброшенном ангаре?

— Наверняка пожалели бы тебя и как следует расщедрились! — рассмеялся Кинжалов.

Он взял жену за руку и повел в квартиру по винтовой лестнице. Воспользовавшись своим новым статусом, Лариса убедила Петра перестроить кухню и сделать еще одну комнату, в которой она могла бы работать. Однако больше ничего менять не стала — ни морские пейзажи, висевшие по стенам, ни латунные иллюминаторы, ни прочие диковинки, желая сохранить царивший здесь дух свободы и приключений.

— Думаешь, открытие Лизы позволит обратить глобальное потепление вспять? — спросила Лариса, разливая по бокалам пино-нуар с романтичным названием «Арктический туман».

— При наличии необходимых средств возможно многое. Разумеется, одно дело — лабораторные исследования, и совсем другое — запуск массового производства. Тем не менее главные трудности позади — у нас есть способ решения проблемы.

Лариса подошла к Кинжалову и подала ему бокал.

— Как только об открытии узнают, поднимется шумиха, — заметила она, уже предвидя возможные осложнения.

Кинжалов обнял жену за талию и притянул ее к себе.

— Ничего страшного, — усмехнулся он. — Впереди у нас целая ночь, а там пусть себе беснуются.

14

Подбросив Ларису к станции метро в аэропорту, откуда она могла доехать до Думы, Кинжалов направился в штаб-квартиру НИИПИ — высокое здание из стекла и бетона на берегу реки. Там он взял копию исследования уровня карбонизации Мирового океана, вернулся к машине и поехал. Стоял погожий весенний день. До изнурительного жаркого и дымного лета, когда горожане вспоминают, что столица построена на торфяных болотах, оставалось еще несколько недель. Утро выдалось теплым, но ехать с открытым верхом было пока комфортно. Кинжалов понимал, что лучше поберечь машину и поставить ее в ангар к остальным экспонатам своей коллекции, однако ему очень хотелось прокатиться на кабриолете. Старый автомобиль оказался невероятно проворен, к тому же другие водители, изумленно глазевшие на изящные линии антикварного «Оберна», оставляли ему достаточно места для маневра.

Кинжалов и сам был ходячим анахронизмом: он питал глубокую привязанность к старым самолетам и автомобилям, словно всю жизнь среди них прожил. Впрочем, почти с той же силой его влекло море и тайны подводных глубин. Петра вечно манил ветер странствий, он никогда не мог долго усидеть на одном месте. Вероятно, именно обостренное восприятие старины позволяло ему решать загадки современности, находя ответы в далеком прошлом.

Лаборатория прикладной экологии расположилась на тихой улочке рядом с парком, недалеко от ливанского посольства. Кинжалов оставил машину под окнами трехэтажного кирпичного здания, сунул папку с отчетом под мышку и направился к дверям. Охранник на входе выписал временный пропуск и объяснил, как найти кабинет Лизы на втором этаже.

Кинжалов прошел к лифту и увидел, как из него вышел уборщик, толкая перед собой тележку с мусором. Одетый в серый комбинезон широкоплечий мужчина бросил на него пронзительный взгляд и расплылся в добродушной улыбке. Кинжалов пожал плечами, зашел в лифт и надавил кнопку. Терпеливо дождавшись, пока кабина поднимется на второй этаж, он услышал тихий звон, но двери так и не открылись: мощный толчок швырнул Петра на пол.