Русский морок

Заместитель вышел из кабинета, теперь полностью уверенный, что через двадцать минут на предстоящем совещании материалы, подготовленные им, будут приняты и одобрены. Матерый аппаратчик, он знал прохождение бумаг и систему принятия решений, вот только не мог знать, даже предполагать, что же на самом деле готовилось и какое истинное решение будет принято. Это как в чехарде: он подставил спину, «Иван Грозный» оттолкнулся и перепрыгнул через него, и дальше сам подставил спину для следующего, более высокого участника, а тот… следующему и так далее.

Февраль 1977 года. Москва. Площадь Дзержинского, 2, КГБ СССР. Ближе к вечеру Андропов, прикинув по времени, что там, на Старой площади, этот новый секретарь по оборонке уже готов вести диалог, открыл записную книжку с тисненым переплетом на последней записи, где размашистым, малопонятным почерком было набросано «Ряб. — мнение Л. И. о крылатых ракетах», наклонился к селектору и попросил соединить его с Рябовым.

Звякнул телефон, Юрий Владимирович снял трубку, из которой, не дожидаясь его ответа, послышался голос Рябова, который уверенно заявил, что они вместе с начальником оборонного отдела уже подготовили предложения. Андропов отметил про себя, как изменились его тон и манера говорить после его встречи с ним. Теперь этот секретарь с Урала держался уверенно и веско. Юрий Владимирович усмехнулся и придвинул к себе лист бумаги, где тем же размашистым почерком записал предложения Якова Петровича. Случайно или не случайно, записывая главные составляющие предложения о переносе производственного задания, он вслед за Рябовым так и записал себе: «… чистое поле, конь не валялся!» Несколько раз перечитав, он задумался, рисуя на листе бумаге замысловатые фигуры, потом вызвал в кабинет помощника, и они больше часа обсуждали варианты будущей операции.

— Подготовьте вместе с товарищем Крючковым окончательный план, никого больше не подключайте, я бы хотел через два часа посмотреть. — Андропов не отпускал помощника, призадумавшись, потом, словно что-то для себя решив, добавил: — Не выходит у меня из головы одна фраза Рябова, может, в ней-то все дело.

Эта фраза Рябова в телефонном разговоре, прозвучавшая без подтекста, без подготовки, а выскочившая как-то самопроизвольно, когда тот начал говорить о возможностях Краевого «КБхимпром» принять и подготовить изделие. Он сказал: «… там словно чистое поле, конь не валялся…». Эта фраза не выходила у него из головы, подготавливая пока еще не совсем внятную комбинацию.

Через два часа дверь открылась, вошли Владимир Александрович Крючков и помощник Андропова. Они присели к столу, помощник положил перед Юрием Владимировичем расписанные план и мероприятия по нему, который тот долго и внимательно, пункт за пунктом читал, делая пометки на полях.

— Вот так решили, значит? Хорошо! Товарищи, не забывайте, что эта операция имеет свойства «особенно деликатного и конспиративного характера». Кто проведет все эти меры? Какими силами? — спросил он после прочтения, переводя взгляд с одного на другого.

Помощник сделал движение в сторону Крючкова, тот достал свои бумаги, разложил перед собой.

— Для обеспечения руководством операции я предлагаю человека из моего управления, пятого отдела ПГУ. И уже подготовлена шифротелеграмма с поручением резиденту КГБ в Париже полковнику Николаю Николаевичу Четверикову откомандировать полковника управления «Т» Каштан Д. Г. сюда, в Москву.

— Мне фамилия знакома, это же дочь наших нелегалов во Франции, в прошлом, — на минуту задумавшись, вспомнил Юрий Владимирович. — Что скажете о ней, только коротко.

— Если коротко, то она работает, как кувалда в умелых руках. Смотрится со стороны как бы легко и даже изящно, но припечатывает так, что мокрого места не остается, — с удовольствием дал характеристику Крючков, оглянувшись на помощника.

— Да, Юрий Владимирович, характеристика яркая! — подтвердил тот. — В высшей степени образованная, с мощным интеллектом.

— Что вы вкладываете в эту характеристику: «по интеллекту»? — настойчиво спросил председатель.

— Ну, как! Бывает умный человек, но без яркого интеллекта, а бывает…

— Что, не умный, но с ярким интеллектом? — едко спросил председатель. — Или как?

— Юрий Владимирович, я не хочу жонглировать словами, но в моем понятии это так, как я сказал!

Андропов слегка улыбнулся, сделал примирительное движение ладонью.

— Нет, отзывайте по линии МИДа, через посла, на два дня для консультации. А там посмотрим, — продолжил Андропов, — но вначале обеспечьте качественную утечку там, во Франции, об этом изделии, да так, чтобы возник интерес. Нам живой, активный интерес нужен!

— Четвериков в Париже обещает, что подготовленная информация, которую мы сегодня после вашей визы перешлем в режиме «чрезвычайно срочно», в тот же день попадет, куда следует. И это будет означать начало операции, я предлагаю назвать ее «Тор».

Он протянул папку, однако Юрий Владимирович отодвинул ее в сторону со словами:

— Почему решили назвать «Тор»?