Русский народ и его идея: терминология, исследование, анализ

Однако нас поражает одна особенность отрывка об Афетове колене – отсутствие в ней упоминания одатчанах, что С.М.Соловьев объяснял тем, что "летописец смешивает датчан с англичанами вследствие тесной, постоянной связи, которая издавна существовала между этими двумя народами". В таком случае мы имеем дело с определенными датирующими указаниями, если принять во внимание непрерывную связь Англии с Данией до 1041 года. Отдельное упоминание о волхвах, Valland или Нормандии также пончтно для времени, предшествующего завоеванию Англии Вильгельмом Завоевателем в 1066 году.

Итак, отрывок о колене Афетове, по нашему снению, возник в первой половине XI века и основывался на определенных и реальных данных; он был заимствован из определенного северного источника, хорошо осведомленного о народах Северной Европы. Если к этому добавить, что предание о призвании князей находит аналогию в сказании о призвании англосаксов, то источник сведений о северных народах становится ясным: его надо искать в каком-либо северном памятнике.

Спрашивается теперь, кого же имел в виду отрывок об Афетове колене под именем Руси, помещаемой рядом с готами, если этот отрывок имел в виду реальную действительность?

А.А.Шахматов считал, что позднейший редактор просто вставил Русь в перечень народов, чтобы оправдать свою теорию о варяжском происхождении русских князей. Но можно предполагать, что летописный текст заимствовал Русь из какого-либо особого источника. Действительно, в скандинавских памятниках XI-XII веков Русь помещается обычно в соседстве со Швецией, Готией и Норвегией, но восточнее их. ТАкова, например, исландская карта XII века, составленная на основании древнейших сведений скандинавов о восточных странах. Что так именно и могло обстоять дело, доказывается подборкой сведений о скандинавских взгядах на русь, сделанной П.П.Смирновым. Тщательный пересмотр скандинавских сведений о Руси привел П.П.Смирнова к мысли, что скандинавы помещали Русь к востоку от Балтийского моря и даже Гардарики, т.е. Новгородской земли. Однако П.П.Смирнов ищет в Рюсаланде, или Рисаланде, скандинавских легенд какую-то норманскую колонию в Восточной Европе очень раннего времени (хотя и он считает, что скандинавы обозначали Русь приблизительно к востоку от Новгородской земли). По нашему мнению, Русь появилась в перечне народов по своего рода недоразумению. Найдя в своем северном источнике Русь, помещенную в соседстве со шведами и готами, автор рассказа о призвании князей уподобил Русь варягам.

Что речь идет о своего рода домысле, поправке, которую древнерусский книжник делал к рассказу о призвании князей, видно из целого ряда пояснений к летописному тексту. Насколько же были запутаны представления летописца о происхождении Руси, видно из такой фразы "Повести временных лет": "И от тех варяг прозвася Руская земля, ноугородьци, ти суть людье ноугородьци от рода Варяжска, преже бо беша Словене". Если буквально переводить этот текст, то получится, что новгородцы сделались варягами, хотя раньше были словенами, тогда как новгородцы никогда не теряли своего славянского происхождения.

Летописец вынужден постоянно поправлять свой собсттвенный текст, так как он прекрасно знал различие между варягами и Русью, знал, что и те и другие говорят на разных языках, ибо самые ярые норманисты все-таки не утверждают, что киевские князья, по крайней мере Святослав и Игорь, говорили на скандинавских языках, а не по-русски. Поэтому летописец порой совсем забывает о пресловутом заморском происхождении Руси.

Говоря о походе на Царьград 944 года, летописец сообщает: "Игорь же совокупив вои многи: Варяги, Русь и Поляны, Словени и Кривичи и Тиверци и Печенеги". Здесь Русь выступает отдельно от варягов, вместе с полянами, в отличие от словен и кривичей, как особое племя. В другом месте летописец дает перечисление составнях частей в войске Олега: "Варяги, Чюдь, Словены, Меря и Весь и Кривичи". В этом списке указаны новгородские словены и кривичи, но нет полян. Что летописец понимал в данном случае под полянами Русь, видно из дальнейшего текста: "и беша у него Варязи и Словени и прочи прозвашася Русью". Все эти переделки, добавки и недомолвки в тексте "Повести временных лет" были отмечены А.А.Шахматовым, который признал, что первоначальнгый текст летописи был исправлен "на основании особой сложившейся у составителя "Повести временных лет" теории, признававшей, что в 862 году в Новгород были призваны не варяжские, а русские князья".