Русский народ в битве цивилизаций

Для ответа поставим мысленный эксперимент: предположим, что археолог, живущий через 1000 лет после нас, исследует современное нам человечество. И предположим, сверх того, что по какой-то причине исчезли все письменные источники, так что будущий археолог будет вынужден изучать наше время так, как современные археологи — дописьменные цивилизации: на основе остатков материальной культуры. Тогда, я думаю, он сделает вывод, что изучаемая им наша эпоха отличается от ей предшествовавших как раз чрезвычайным единообразием жизни. На подавляющей части Земли он увидит цивилизации одного типа. Этот тип цивилизации повсюду проявляется такими признаками, как: скопление людей в гигантских городах, жизнь в муравейниках колоссальных домов, господствующая роль механизмов в хозяйстве и быту, ориентация всей жизни на технику, опирающуюся на науку, почти сросшуюся с ней, и жестокий экологический кризис. Старшие поколения в нашей стране так привыкли к противопоставлению «два мира», «две экономические системы», что скорее готовы поменять в этой картине знаки: «положительных» на «отрицательных», чем отказаться от картины поляризованного мира. Эту привычную концепцию не разрушают даже бросающиеся в глаза параллели, когда социалистическая революция решает те же задачи, что и капиталистическая промышленная революция: разрушение деревни, превращение крестьян в пролетариат, урбанизация и индустриализация.

Возвращаясь к нашему гипотетическому археологу, мы можем предположить, что он обнаружит в разных частях Земли эту единую цивилизацию представленной с различной степенью интенсивности… А если он сможет различать разные археологические пласты и восстановит процесс во времени, то увидит, что нашей эпохе (сравнительно с предшествующими) присуща неслыханная скорость изменений. И обнаружит, что цивилизация эта, возникнув сперва на небольшом пространстве Западной Европы, всего за несколько веков подчинила себе весь мир. Он обнаружит несравненно более агрессивную и нетерпимую цивилизацию, чем все ей предшествовавшие. В отличие от всех них, она не терпит рядом с собой иных укладов, не оставляет человечеству других, запасных выходов, путей развития.

Покорившая практически весь современный мир, универсальная цивилизация обычно называется индустриальной или технологической. Главная ее особенность, ее сущность, заключается в том, что человек все более подчиняется требованиям производства и техники. При этом, как замечает Жак Эллюль (1), техника здесь понимается в наиболее расширительном смысле: как стандартизованные, отработанные пути достижения цели, включая, например, технику пропаганды, политической борьбы, биржевой игры или спорта. Машина — это только идеал, к которому стремится техника, техника в чистом виде. И даже шире, технологическая цивилизация вытесняет из мира все живое, естественно выросшее, и замещает его искусственным.

Окинув взглядом 300 лет истории технологической цивилизации, мы увидим все ускоряющийся процесс уничтожения Природы и замены ее техникой (в самом широком смысле). Яркий показатель, измеряющий этот процесс, — скорость пожирания деревни городом. Деревня не уничтожена полностью всего лишь потому, что расплатой была бы голодная смерть. Но с поразительной изобретательностью создается такая система сельского хозяйства, при которой как можно меньшая часть работающих жила бы в деревне и хоть как-то соприкасалась с природой. В США фермеры составляют 3–4 % населения, хотя на сельское хозяйство работает 25–30 % всей экономики (в машиностроительной, химической промышленности и т. д.). Кажется, что жизнь в деревне, контакт с природой для туземцев этой цивилизации — опаснейшее состояние, от которого она их всеми силами оберегает.

Неоднократно описывалось (да и каждый испытал это на себе), как технологическая цивилизация обрекает человека на искусственное существование в искусственных условиях. Мы все больше живем среди механизмов, приспособляясь к правилам и стилю их работы. Как писал Стейнбек, он дошел до того, что, встречаясь с человеком, задумывался — в какую щель этого автомата надо опустить монету, чтобы он заработал? Реальная жизнь создает еще более фантастические ситуации — например, живут уже тысячи людей, выращенных в пробирках. Возможные последствия «генной инженерии» (искусственное создание наследуемых признаков путем «хирургии» клетки) сначала так ужаснули ученых, что был объявлен добровольный мораторий на такие исследования, но продержался он недолго.