Русский народ в битве цивилизаций

Я помню, что много спорил о характере законов истории с покойным Львом Николаевичем Гумилевым, считавшим, что в ней действуют закономерности, подобные естественно-научным, и что поэтому возможно (хоть в масштабах столетий) предсказание будущего течения истории. Но он меня не убедил. Мне кажется, что и множество фактов, подобных приведенным выше, противоречит такому взгляду. А главное, история есть результат действий людей, каждый из которых обладает свободной волей, и вместе они способны, в принципе, повернуть свою жизнь вопреки всем расчетам и материальным силам. Собственно, это и утверждал св. Александр Невский словами: «Не в силе Бог, а в правде!»

Поэтому мне представляется, что указанные выше факты и параллели приводят к следующему выводу. Да, Россия находится в жесточайшем кризисе, может быть, самом жестоком в ее истории. Мы вымираем и отступаем. Мы уже занесли одну ногу над пропастью. Не видеть этого, закрывать глаза — значит наверняка в эту пропасть обрушиться. Наоборот, именно трезвое и ясное видение нависшей катастрофы может дать силы, чтобы найти из нее выход. И это даже в русском духе. Наш народ не раз собирал все свои силы именно тогда, когда гибель казалась неотвратимой, — когда была взята Москва или враг стоял на Волге.

Россия без русской силы

В чем же глубинная причина сегодняшнего кризиса России? Кажется, его общая схема ясна уже многим. Коммунистический режим вырастил хищную номенклатуру, с вожделением смотревшую на богатства страны, которыми она в каких-то пределах могла распоряжаться, но не могла превратить в свою частную собственность. В то же время выросла мощная криминальная экономика. Объединившись, они совершили переворот, который отдал им в руки большую часть богатств страны.

Но ведь при этом был разрушен старый аппарат власти, и каждый из нас получил большую свободу действий. Почему же не сформировались силы, которые предотвратили бы развал? Конечно, переворот произошел в период, когда очень многие чувствовали, что страна переживает кризис — и экономический, и духовный. Широко распространилось чувство, что жизнь надо менять, — и на первых порах это способствовало перевороту. Но мы составляем неглупый и достаточно интеллигентный народ; почему же так долго можно было грабить и разваливать страну под видом реформ? Ведь весь этот «процесс» реформ-разграбления продолжается почти 10 лет — достаточно времени для его осознания. Мне кажется, что когда говорят, будто мы стали жертвой еще невиданного «информационного оружия», то это просто значит, что мы не отдаем себе отчет в том, что на самом деле произошло.

Чтобы это хоть немного прояснить, представим наше положение в виде очень грубой и приближенной схемы. В обществе действует нечто вроде «социальной механики»: одни силы уравновешивают другие; если некоторая сила ничем не уравновешивается, то она беспрепятственно движет страну в ту сторону, куда направлена. Одна сила сегодня очевидна — это интересы вновь образовавшегося слоя, захватившего в свои руки колоссальные богатства. Мне трудно привести другой пример из истории столь внезапного захвата таких ценностей. Этот слой обладает громадной мощью — деньгами, на которые приобрел и средства информации, и правительственный аппарат, и какие-то вооруженные силы. Недавним проявлением силы этого слоя было нашумевшее ультимативное «письмо финансистов». Тоном господина они требуют, чтобы разные партии, сохраняя, если хотят, внешние различия, заявили, что едины в главном — неприкосновенности банкирской власти и финансов, на которых она основывается.

Другая сила, действующая в том же направлении, — это люди, ненавидящие Россию, которым отвратительна ее обширность, глубина ее истории, национальный характер русского народа и тип русской цивилизации. Не буду на этом останавливаться, так как давно и подробно писал на эту тему в своей работе «Русофобия».

Наконец, еще одна сила, действующая так же, как и две предшествующие, — это финансисты и политики Запада. Прежде всего на Запад потекли из России грандиозные богатства. Новые богачи, унаследовавшие хищно-грабительскую психологию криминальной экономики, готовы довольствоваться небольшой частью захваченного, лишь бы она была реализована быстро. Благодаря этому Запад может перекачивать из России за полцены, а то и за бесценок ее природные богатства — как раз в то время, когда истощаются запасы в «третьем мире», откуда он их до сих пор брал. С другой стороны, Запад всегда ощущал Россию как своего исторического антагониста. Он готов был приветствовать Советский Союз, когда там уничтожалось крестьянство («отсталый, реакционный класс»), особенно когда Советский Союз воевал с Гитлером. Но все время оставалось чувство, что в глубине Советского Союза запрятана чуждая и непредсказуемая Россия. И вдруг СССР разрушается как по волшебству.