Русский национал-социализм

Вот уже много лет Максим Калашников пытается преодолеть эту разобщенность, произвести синтез. Я сам, читатель, ношу и серп с молотом, и свастику — говорю откровенно. Ибо вижу немало ценного и в советском, и в немецком опыте. Да, я — за СССР-2, но он имеет мало общего с тем СССР, каковой мы имели. Я — противник примитивного «национального государства», но не приемлю и старого советского порядка, когда национальные окраины питались и развивались за счет великого русского народа.

И в этом нет никакой шизофрении. Никакой эклектики. Просто все старые и привычные теории — из прошлого. Автор же сих строк предлагает не старыми рецептами жить, а создавать новый строй и государство нового типа. Уже не вернешь ни первого СССР, ни царской России. Уже нельзя в новых условиях копировать Третий рейх. Уже не уедешь далеко на примитивной антисоветчине или на коммунистической ортодоксии. И вообще кого-то копировать сегодня означает изначально проиграть дело. Победит тот, кто врагу неведом, кто непредсказуем для него, тот, кто не вписывается в шаблоны. Пришла пора двуединого процесса. С одной стороны, нужно изобретать новые формы борьбы и идеологии. С другой — искать самое ценное в опыте всех прошлых течений. И особенно внимательно — у тех, кто в прошлом веке (будучи диаметрально противоположными), смог заглянуть в далекое на тот момент будущее. Смог в какой-то момент совершить невозможное. Я имею в виду коммунистов, национал-социалистов и фашистов.

За это я получаю от коммунистов ярлык фашиста, у племенных националистов — определение как коммуниста и «совка», а у сверхправославных — язычника и нациста. Россиянские наци обзывают меня бандеровцем, а бандеровцы — москалем проклятым. Умора! Хотя на самом деле, ничего веселого: оппозиция деградировала до примитивных клише. Не годится! Перво-наперво, нужно договориться о самом главном: нужно думать и придумывать новое. Помнить, что все мы — прежде всего русские. Не надо идти на поводу у врага.

Попробуем наметить первый шаг к сближению…

Кто же такие — русские?

Первое, что нужно сделать — вернуться к исконному значению слова «русские».

Сегодня русскими называют исключительно великороссов — петровых-ивановых. Но это же абсурд, это преступная примитивизация, преступление против русского народа! Русские всегда делились на три главные ветви: великороссов, белорусов (белых руссов) и малороссов. Были еще группы помельче: поморы, казаки, новороссы (жители Новороссии), чернорусы и т. д. Но главное — три ветви нашего народа. Вот я, Кучеренко — русский, но не великоросс, а малоросс. Даже, скорее новоросс — мои предкит по отцу жили в северном Причерноморье. Русские — это и Ивановы, и Иваненко, и Ивановичи.

Но одни националисты-«племенники», с коими я общался, называли меня хохлом-нерусью, и даже бандеровцем (верх нелепости!), а другие — русским, разделяя исконную концепцию русскости.

Откуда взялось сведение русского к одним великороссам? Кто начал это разобщение Русского мира? Большевики. Им нужно было доказать, что Россия — тюрьма народов, где русские, составляя всего якобы 54 % населения, угнетают всех прочих. Для этого они решили записать в нерусских малороссов (назвав их исключительно украинцами) и белорусов. Слово «великоросс» вообще уничтожили, назвав русскими только великороссов. Это и есть одно из главных преступлений большевизма: разобщение русского народа.

Но вот что странно: сегодняшние русские националисты, кляня большевизм и размахивая трехцветным флагом, почему-то повторяют бредни троцких, лениных, розенфельдов-каменевых, также сводя понятие «русский» только к великороссам! Вы что, с ума сбрендили? Если вы так ненавидите все коммунистическое — так выбросьте на свалку эту предательскую, «уменьшительную» теорию русскости! Какого черта вы продолжаете повторять русофобские бредни, что льют воду на мельницу бандеровских выродков и белорусских западных националистов? Имейте смелость возродить понятие «великоросс». Вот предложение первое: вернуть исконное толкование понятия «русский народ» как триединства великорусской, малоросской и белорусской ветвей.

Давайте называть юг Украины, как полагается — Новороссией, признавая то, что там живут русские люди.

Давайте говорить о притеснениях не русскоязычных — а великороссов, малороссов и белорусов.

Сделав это, мы избежим многих ловушек. И тогда станет ясно: кто — русский националист, а кто — националист сугубо великорусский. Первые — это и есть истинные патриоты. Вторые — враги, пособники Запада, всегда мечтавшего стравить русских между собой. Союзники бандеровцев.

Мне скажут: «Все это устарело, теперь украинцы не желают называть себя малороссами, слово «русские» в теперешнем уменьшительном смысле прочно вошло в обиход и т. д.»