Русский национал-социализм

Так, православные монархисты лелеют проект православного самодержавия, вызывающий улыбку более трёх четвертей Русских. Кроме того, практически все эти организации через обряды исповеди и благословения в той или иной степени подконтрольны духовным иерархам РПЦ, а стало быть — не вполне самостоятельны в своих решениях и поступках. И это — по меньшей мере. А по большей — возможно являются политическими операторами РПЦ в грядущей борьбе за политическую власть в России, каковой себя недавно раскрыла СПХ Симоновича-Никшича, выступив единым фронтом с кремлёвскими «нашистами» против духовной оппозиции.

Здесь надо особо подчеркнуть, что не озвученные до поры претензии РПЦ на власть, в случае её дестабилизации, имеют под собой организационные и материальные ресурсы гораздо более основательные, чем, скажем, даже «силовики». Так церковь обладает громадными финансовыми ресурсами, прочной и многосложной дисциплинарной иерархией, громадной, не в пример «силовикам», разветвлённой сетью приходов для передачи оргустановок, связи и концентрации людских масс, от 10 до 20 млн., убеждённых сторонников своего теократического проекта Русской государственности, несколько миллионов из которых могут быть способны к силовым действиям. Кроме того, церковь упорно наращивает своё присутствие в войсковых частях и соединениях. Это — реальная сила в грядущей революции.

Однако, самое уязвимое место православно-монархического проекта — отсутствие «богоданного» монарха. Именно «богоданность», вытекающая из сущности самого православия, дает монархии легитимность и выводит персону царя из области мирской политической ответственности. И ни каким собором этой благодати не снискать. Царь, избранный людьми, людьми же может быть отвергнут. Стало быть, избрание, а потом и правление от его имени будет осуществляться людьми, объединёнными в корпорацию РПЦ. Однако, при всей кажущейся многочисленности сторонников православно-монархического проекта, их не на много более 10 % от населения России, да и противников, монархии едва ли меньше. Таким образом, православно-монархический проект несёт в себе риски и угрозы общенационального характера.

Но и проигрыш, в случае активного участия РПЦ в национальной революции, также чреват самыми серьёзными последствиями. Православие в этом случае скатится на следующий после 1917 г. уровень медленного угасания и постепенно маргинализируется, подобно остаткам славянского язычества в 14–16 вв.

Нельзя пройти мимо того факта, что как иерархия РПЦ, так и её политические оргструктуры, сегодня являются вторым политическим прибежищем «бенов» после чёрно-оранжевой коалиции. Только фигуры бен-Фролова и бен-Мохнача — СПГ чего стоят (На фото — нижняя пара).

Сегодня же, православно-монархический проект России нельзя считать национальным Русским проектом. Интернациональная сущность «братства во Христе» и произрастающий из неё экуменизм начисто выхолащивает национальную сущность из православно-монархического проекта России, однозначно очерчивая контуры его несовместимости с любым Русским национальным начинанием.

Однако, вернёмся к платформам националистического толка.

Итак, количественно усечённая «Пактом 8 июня» платформа национал-демократов без бен-Милосердова, бен-Милитарёва, бен-Тора (Кралина), бен-Поткина-Белова со товарищи, бен-Холмогоровой и других «бенов», качественно стала более однородной и определённой. В идеологических основах оной заложено всё наследие расовой мысли, развитой и обгащённой собственными расологическими разработками. Этот фундамент уже служит и будет служить основой взимомонимания и содействия между НД и НС, несмотря на непреодолимые разлчия в проектах Русской национальной государственности.

Действительно, НД-проект сохраняет в национальной государственности принципиально недопустимое множество порочных общественных институтов и лукавых процедур демократического характера (см. А.Н. Севастьянов: «Конституция русского государства (России). Проект»)

— Там и тот же по условию безответственный президент с парламентом,

— все те же по условию коррумпированные органы власти, тот же ни чем реально не сдерживаемый частный капитал, естественно стремящийся к олигархическому господству,

— те же ставшие уже всенародным посмешищем, всеобщие выборы разномастных проходимцев посредством тайного голосования кухарок и многое другое.

Русский национализм же служит единственным фиговым листом, прикрывающим все эти прелести как бы национального капитализма. Апеллируя к китайской или шведской модели, его пророки закрывают глаза на естественный рост политического влияния транснационального капитала в этих странах, так или иначе ведущего антинациональню войну в интересах глобализации.