Русский национал-социализм

С самого первого дня чехословацкие национал-социалисты боролись против Гитлера. Они не приняли его ни политически, ни идеологически. Что в данном случае главное. С самого первого дня они были активнейшими участниками сопротивления. Они умирали. Они сидели в концлагерях. Они яростно бились и не сдавались, как могут биться и не сдаваться только крепко идейно мотивированные люди. Даже чехословацкое правительство в изгнании возглавлял человек, много лет входивший в руководство национал-социалистов, ближайший соратник Клофача — президент Эдвард Бенеш.

Как вам такой поворот событий, друзья?

Более того, национал-социалисты вошли в послевоенное правительство Чехословакии и до февраля 1948 года играла в нём одну из ведущих ролей. После чего, под влиянием внешних обстоятельств, в партии произошла идеологическая катастрофа: избежав впадения в «правую крайность» (в которую её попытался втянуть Вацлав Клофач), первая в мире национально социалистическая партия впала в крайность «левую». Причём произошло это на фоне крайне неприглядного предательства собственных соратников. Это печальная история. Но её тоже стоит рассказать. В качестве примера идейной стойкости одних и результатов идеологической «гибкости» других.

В начале 1948 года в Чехословакии произошли события, которые в их официальной историографии потом очень долго носили название «Победный февраль». Некоторые называют их «бархатной революцией», некоторые «коммунистическим переворотом». Я не буду становиться ни на ту, ни на другую позицию. Я сухо изложу суть вопроса. В результате многомесячной и крайне жёсткой политической борьбы 20–25 февраля 1948 года в Чехословакии разразился жесточайший политический кризис. Часть партий членов правящей коалиции (в том числе и национал-социалисты) попытались формальным процедурным путём сместить коммунистическое правительство Клемента Готвальда. Тот в ответ вывел на улицу своих сторонников и победил: после «Победного февраля» чешские коммунисты начали править страной почти единолично.

Ну, а дальше началось то, что и должно было начаться в любые времена и при любом режиме, ибо такова логика политики. Готвальд устроил настоящую расправу над своими политическими конкурентами. При этом речь шла не только о политике. О, нет! Готвальд, в независимости от чьего-либо отношения к нему, был одним из умнейших государственных деятелей XX века, и видел гораздо глубже 99 % современных примитивных и алчных политиканов. Он прекрасно понимал, что истинное поле боя лежит не в области мелкотравчатой политической возни и банальной борьбы за власть, а в области идеологии. И наиболее жестоким образом он зачистил именно поле идей. Он решил раз и навсегда закрыть спор, начатый ровно за 50 лет до этого: спор о совместимости национализма и социализма. Спор по тому самому вопросу, по которому национал-социалисты размежевались с европейскими марксистами. И, разумеется, самым жестоким репрессиям подверглись те, кто был с одной стороны идейно близок, а, с другой, в одном принципиальном вопросе непримирим: чехословацкие национальные социалисты.

Целая группа руководителей партии была арестована и отдана под суд. Который закончился смертными приговорами. Обвинений было два и звучали они замечательно: помимо стандартного обвинения в заговоре, было ещё одно, являвшееся основным — «буржуазный национализм». Причём, те, кого арестовали, были героями войны и героями антигитлеровского сопротивления. Например, Милада Горакова, боровшаяся в подполье с первых дней и проведшая несколько лет в концлагере Терезин. Печальная ирония судьбы: Терезин был одним из тех самых концлагерей, которые (впервые в истории) создали австрияки ещё во время Первой Мировой Войны, и именно в них в промышленных масштабах истреблялось русское население Галицкой Руси. Именно они стали кузницей украинства.

Приговор вызвал шок во всём мире. В поддержку приговорённых высказался даже Альберт Эйнштейн. Но этих людей не могли ни освободить, ни помиловать. Ибо такова логика политики… Их казнь была в высшей степени принципиальным вопросом.

В то же время часть актива чехословацких национал-социалистов, предав своих же товарищей, провела реформу идеологии, впав в ту самую «левую крайность». По сути, это стало концом первого настоящего национал-социализма.

Нет, первая в мире национально социалистическая партия не была запрещена. Она существует до сих пор, и даже вернула себе историческое название (изменённое после «Победного февраля»). Но… Исторический Дух из неё ушёл. Навсегда. И теперь ищет себе новый дом. Который, по всем мыслимым и немыслимым законам исторического процесса, должен быть в России.