Русский октябрь. Что такое национал-большевизм

Если же обратить внимание на духовные возможности всечеловеческого объединения, то нельзя не прийти к выводу, что они вполне укладываются в рамки великих религий человечества. Только глубочайшим недоразумением можно объяснить утверждение, будто интернациональная идея нашего времени «по своей мощи и резонансу шире христианства, буддизма». Превзойти христианство широтой заданий, универсализмом единства и любви – задача заведомо неразрешимая. Поскольку в новом движении проявляются моменты высшей любви и действительной жертвенности, а не эгоизма и холодного практического расчета (в своей сфере вполне закономерного), оно исполняет общественные заветы евангельской этики. «Интернационализм» всецело умещается в эти заветы, для коих не было «эллина и иудея». Но в том-то и дело, что по «своей мощи и резонансу» религиозные заповеди всегда были и навсегда останутся несравненно шире, глубже, «органичнее» отвлеченно-этических императивов и тем более односторонне практических максим. Этицизм – сумерки религии, технический практицизм – сумерки этики.

Нельзя отрицать возможности возникновения в будущем каких-либо новых религиозных устремлений, новой «религиозной реставрации» (согласно позитивистскому термину проф. Виппера), причем косвенно, «в порядке генезиса», она может быть связна с великим историческим кризисом нашей эпохи. Тем более, что кризис этот бесспорно вскрыл наличность серьезного внутреннего неблагополучия в «историческом христианстве». Проблема «религиозного ренессанса», таким образом, в известных пределах вполне закономерна. Но когда, исходя отсюда, техника, как таковая, претендует стать «новой религией», то получается кричащая фальшь, обычно скоро разоблачаемая и философски, и исторически. Соответствующие массовые движения неизбежно тускнеют и вырождаются, лишенные подлинно творческого зерна. Великой культуры без помощи ценностей чистого духа им не создать. Аэропланами неба не завоюешь и физической сытостью духовного голода не удовлетворишь. Своеобразно повторится история Вавилонской башни…

Вот почему, ничуть не отрицая приближения «велико-океанской эпохи», не будем искажать ее подлинного смысла и тщетно искать его значения в том плане, коему она, по формальным своим признакам (интернационализм), индифферентна.

3

Однако остережемся в публицистической статье слишком растечься мыслью по древу философских рассуждений. В данный момент перед нами более конкретные и очередные проблемы. Гадая же о наступающем «новом периоде всемирной истории», мы вообще всегда рискуем слишком далеко уйти от величин более или менее определенных и затеряться в дебрях не только мысли, но и фантазии.

Отсюда, конечно, вовсе не следует, что размышлять на эти темы бесполезно. Нужно только всегда помнить ограниченность средств нашего познания в такого рода исследованиях и уметь критически относиться к собственным теориям. В частности, необходимо внести больше ясности в модные ныне интернационалистические конструкции, продумать самую сущность грядущего интернационализма. – «Отменяет» ли он национальные определения? Упраздняет ли он самое понятие нации?