Русский орден внутри КПСС. Помощник М. А. Суслова вспоминает

Я сознательно дал большую цитату, чтобы была ясна та картина развала, которую оставит Андропов своему ставленнику Михаилу Горбачеву. Единственно, чем лично занимался Андропов-Файнштейн, это печально знаменитой «Пяткой». А остальных проверял на надежность Калугин. Выходит, сам Андропов своими руками практически сдал КГБ противнику. Оттого оно и не сработало, когда советская власть зашаталась. Опору Андропов из-под КГБ выбил.

Процитирую еще один абзац из книги Калугина: «Прага и Карлови-Вари использовались нами как пункты встреч с интересующими КГБ лицами из числа эмигрантов, активистов сионистского движения. Здесь же проводились крупные совещания спецслужб стран Восточной Европы, Кубы и Монголии. В последнем таком совещании мне пришлось участвовать в апреле 1979-го года». То есть все в одном месте, видны, как на ладони. Умел работать Олег Калугин. На кого? Калугин не стесняется объяснить: мол, начальник польской разведки Мирослав Милевский «хорошо усвоил советский стиль доклада высшему руководству страны, настроенный на смеси правды, полуправды и лжи» (там же). Теперь вам понятно, почему Брежнев к концу своего правления уже не доверял Андропову?

Андропов-Файнштейн после «Силуэта» и «Воткнутых деревьев» сразу затих. Как мы поняли — готовился. Осознал, что его переиграли, и хотел, создав свою службу «К», хорошенько вооружиться, чтобы воевать, хоть имея за спиной тоже, по крайней мере, начитанных и информированных профессионалов.

А тем временем общество вдосталь читало и одобряло русский манифест — «О ценностях относительных и вечных».

8. Низвержение Хромого Беса

Андропов затаился.

Но Яковлев, оставшись один, не унялся. Он был всегда авантюрист, но шел до конца. И «иудеи» по команде «хромого беса», как шавки, еще яростнее набросились на «Молодую гвардию». Меня не называли, но за меня крепко били других авторов «Молодой гвардии», не защищенных цитатами из Суслова и Демичева и профессиональным весом в «контрпропаганде». Дым стоял коромыслом — не печать, а бесовский иудейский шабаш.

Основной удар, естественно, оппоненты наносили по нашему Русскому Манифесту — «О ценностях относительных и вечных», написанному (поднятому как знамя!) Сергеем Семановым.

Но и как «они» могли такое стерпеть? Сам Яковлев вспоминает с ненавистью: «Семанов славил “национальный дух”, “русскую почву”, сделал вывод о том, что “перелом в деле борьбы с разрушителями и нигилистами произошел в середине 30-х годов”. Словно бы и не было XX съезда с докладом Хрущева о преступлениях Сталина».

И — выворачивается змеей: «Подобное кощунство над трагедией российского (? — ну, сказал бы уж прямо: еврейского — А.Б.) народа шокировало общество. Посыпались письма в ЦК. Появились возмущенные отклики в «Комсомолке», «Литературке», «Советской культуре» (то есть в тогда подконтрольных иудеям органах — А.Б.).

Адепты шовинизма явно перебрали. Собранные нашим отделом письма я направил в Секретариат ЦК». Яковлев суетился, сколачивал «общественное мнение».

Но и наши уже огрызались вовсю. На собраниях — так уже прямо поливали «проеврейский агитпроп».

Беспомощной оказалась попытка раздать всем сестрам по серьгам через главный теоретический орган партии журнал «Коммунист». Делался вид, что статью «Социализм и культурное наследие» подписал реальный руководитель ВООПИК В.Н. Иванов, первый заместитель председателя президиума общества, бывший директор музеев Кремля (как и в других советских общественных организациях, председатель у нас был декоративный, для официального веса — на уровне зампреда Совмина РСФСР). Над статьей так и поставили — В. Иванов. Но готовили ее аж по механизму подготовки партийных документов целым аппаратом. Больше всех суетился А.Н. Яковлев, однако ему особенно разойтись Суслов не дал. Статья получилась и вашим и нашим, и всем спляшем. Большую ее часть занимал ни уму, ни сердцу ничего не дающий талмудический набор цитат из В.И. Ленина, вроде «хранить наследство — вовсе не значит ограничиваться наследством». Но статья уже не могла не лягнуть ползучую «конвергенцию» и «попытки истолковать социалистическую культуру как лишенную всего национального».

Осуждались апологеты «ультрасовременного, в сущности, безнационального стиля», навязываемого под флагом «конвергенции» и теорий единого «индустриального общества», «вместо традиционного стиля классиков». Первый удар наносился по статье А. Дементьева «О традициях и народности» в «Новом мире» (№ 3, 1969) — за то, что: «Полемизируя с отдельными проявлениями идеализации патриархальщины, он высказал недоверие вообще национальным чувствам и подверг осмеянию то, что и в самом деле дорого народу: любовь к родной земле и т. п. Подобным же образом Вл. Воронов в статье “Заклинания духов” («Юность», № 2, 1968) впал в непозволительную иронию над самими понятиями и явлениями, характеризующими духовную суть народной жизни».