Русский орден внутри КПСС. Помощник М. А. Суслова вспоминает

Русское крыло, начиная с «Огонька» и т. п. по нисходящей, курировал ближайший друг генсека, «сидевший на кадрах и проверке исполнения» член Политбюро Константин Устинович Черненко. И «горбачевского хаоса» в партии при нем не было; как выполняются все решения и постановления ЦК, он проверял всегда «в нужном направлении» — скрупулезно, дотошно, умело используя своих людей в «Русской партии внутри КПСС». Можно, что угодно теперь задним числом говорить о низком уровне его образованности, хотя Андропов был, увы, абсолютно такого же, если не гораздо меньшего, — так мне, по крайней мере показалось, — уровня образованности. Формально Андропов-Файнштейн даже вообще ведь ничего не закончил: корочки примитивной ВПШ на старости лет — смешно. А Черненко хорошее гуманитарное высшее образование имел и не с ходу, но мог вникнуть, когда ему объясняли даже самые тонкие идеологические дефиниции. Иногда бывало, Суслов еще разбирается, еще в цитатах копается, а Черненко в «засеченной» идеологической операции «противника» уже схватил самую суть. А прямое свое дело Черненко твердо знал. Кадровые узды правления в руках крепко держал (ни одно назначение без проверки «на порхатость» У него не проходило!), и он мог даже перед великим демагогом Сусловым стеной стать — русскую точку зрения, русского человека, когда надо, таки отстоять. Таков был куратор «Русской партии»; хотя, как правило, за тенью «друга Кости» маячил сам Брежнев, который, не торопясь, стараясь сгладить, как можщ>, но таки решал, асе щепетильные русские вопросы. На русскую боль он всегда отзывался.

Рупором же, представительной, как знамя, которым размахивают, фигурой у русского крыла быстро стал главный редактор массового журнала «Человек и Закон» еще молодой Сергей Николаевич Семанов. Человек редкой энергии, он формально, конечно, имел неизмеримо меньше веса, чем Яковлев: тот все-таки инструктировал главных редакторов на летучках на пятом этаже в пятом подъезде Большого Дома (хотя всегда под надзором Суслова или другого секретаря ЦК — одного его никогда инструктировать не оставляли — не слишком доверяли!). А Семанов зато ухитрялся исподтишка «инструктировать» все наше общество. Он перевел «правозащитников», — традиционно еврейский конек — под Русское Знамя. Это была наша крупная идеологическая победа не только на внутреннем, но и на внешнем зарубежном фронте, что признавал Андропов (он даже позвонил в «Голос Родины», посоветовал раскрутить эту тему на зарубеж), и с особым удовлетворением отметили Суслов, Черненко и сам Брежнев.

Вокруг «репрезентативных», «знаменных» фигур сразу же завязалась основная борьба. Скинуть «репрезентативную фигуру» противника, оставить без знамени — означало общую победу, по крайней мере, на несколько лет вперед. Как в военных играх, где борьба ведется вокруг Знамени.

Ну, а саму «военную игру», естественно, определяли «штабы», которыми руководили в обеих закулисных партиях полководцы чрезвычайно мудрые — с обеих сторон форменные «гроссмейстеры», соответственно, Русской и Иудейской Идей — мыслители уровня знаменитых «сионских мудрецов».

Есть особая порода людей, которые как-то спонтанно к себе притягивают единомышленников. Не кодлу, не банду, не пьяную компанию формируют, а именно идейных единомышленников. В русской истории было две великих организационных группировки по Духу — «Могучая кучка» и «Передвижники». В «Могучей кучке» вождем-«собирателем» был композитор М.А. Балакирев. У «Передвижников» живописец И.Н. Крамской. Без таких «собирателей» невозможны крупные духовные прорывы. Они своими действиями определяют стратегию духовного развития на целые поколения.

В русско-иудейском противостоянии тоже спонтанно выявились свои вожди— «собиратели».

В «Иудейской партии» начали верховодить популярные Симонов, Чаковский и Шатров; в «Русской» не менее популярные Ганичев, Прокушев и Зубков. О, как разны были эти фигуры по своему менталитету?! Сразу уже по ним одним была видна полярная разность внутренних духовных установок в еврейском и в русском лагерях. Все шестеро в творческом отношении примерно одного уровня. Наши Ганичев, Прокушев и Зубков, пожалуй, даже покрепче.