Русский Париж

«Дофина видел я в Тюльери. Прекрасная, нежная Ланбаль, которой Флориан посвятил «Сказки» свои, вела его за руку. Милый младенец! Ангел красоты и невинности! Как он в темном своем камзольчике с голубою лентою через плечо прыгал и веселился на свежем воздухе! Со всех сторон бежали люди смотреть его, и все без шляп; все с радостию окружали любезного младенца, который ласкал их взором и усмешками своими. Народ любит еще кровь царскую!».

Вот только добрый Карамзин не пояснил: «народ любит» проливать «царскую кровь» или наблюдать, как она льется.

Конечно, тогда, в 1790-м, глядя с умилением на королевскую семью, Николай Михайлович не предполагал, что «ангел красоты и невинности» дофин Луи-Шарль через два года будет, вместе со своими родителями, брошен в тюрьму, а после казни короля и королевы семилетнего принца выпустят из тюрьмы и отдадут на воспитание сапожнику-якобинцу.

«Может быть, когда-нибудь…»

Карамзин пытался понять Париж. Город, о котором он читал и грезил в детстве и юности, изменился в течение нескольких месяцев.

«Париж ныне не то, что он был.

Грозная туча носится над его башнями и помрачает блеск сего некогда пышного города. Златая роскошь, которая прежде царствовала в нем, как в своей любезной столице, — златая роскошь, опустив черное покрывало на горестное лицо свое, поднялась на воздух и скрылась за облаками; остался один бледный луч сияния, который едва сверкает на горизонте, подобно умирающей заре вечера. Ужасы революции выгнали из Парижа самых богатейших жителей; знатнейшее дворянство удалилось в чужие земли, а те, которые здесь остались, живут по большей части в тесном круге своих друзей и родственников».

Николай Михайлович Карамзин. Художник Д. Б. Дамон-Ортолани

Немало пострадало от революции французов, близких Карамзину по духу и мировоззрению, но, как истинный историк, он старался быть объективным в описании Парижа 1790 года.

«Не думайте, однако ж, чтобы вся нация участвовала в трагедии, которая играется ныне во Франции. Едва ли сотая часть действует; все другие смотрят, судят, спорят, плачут или смеются, бьют в ладоши или освистывают, как в театре! Те, которым потерять нечего, дерзки, как хищные волки; те, которые всего могут лишиться, робки, как зайцы; одни хотят все отнять, другие хотят спасти что-нибудь. Оборонительная война с наглым неприятелем редко бывает счастлива. История не окончилась, но по сие время французское дворянство и духовенство кажутся худыми защитниками трона.

С 14 июля все твердят во Франции об аристократах и демократах, хвалят и бранят друг друга сими именами, по большей части не зная их смысла».

Но никакие политические перемены не смогли поколебать чувств Карамзина к Парижу.

Прощание русского писателя с городом звучит как признание в любви.