Русский Париж

«Победу надо развивать», и Дягилев взялся за это с упоением и удвоенной энергией. Теперь он решил поразить Францию музыкой. В 1907 году ему удалось организовать пять концертов. В знаменитом и роскошном «Гранд-опера» (официальное название — Национальный оперный театр) звучала музыка Александра Бородина, Михаила Глинки, Петра Чайковского, Цезаря Кюи, Милия Балакирева, Модеста Мусоргского, Александра Глазунова, Анатолия Лядова, Николая Римского-Корсакова, Александра Скрябина. В этих концертах выступали Сергей Рахманинов и Федор Шаляпин.

И снова — ошеломляющий успех! Дягилев решил отныне проводить ежегодно в Париже русские спектакли и концерты. В мае 1908 года французская публика была потрясена оперой Мусоргского «Борис Годунов». Не считая пары недобрых рецензий, пресса Парижа с восторгом отозвалась о русской постановке. Знаменитый композитор Морис Равель, побывав на спектакле, заявил: «публика восхищалась решительно всем».

Дягилев стал в Париже одним из самых знаменитых иностранцев. Его постоянно приглашали в аристократические салоны, на званые вечера, торжественные события, банкеты. Часто его можно было встретить и на Монмартре, в мастерских художников, в компаниях французских актеров и поэтов, в театрах и кафе этого богемного уголка Парижа.

И наконец — балет

Безусловно пропаганда русского балета стала для Дягилева важнейшим делом жизни. Начало русским балетным сезонам в Париже было положено в 1909 году.

Франция была покорена не только творениями композиторов, но мастерством Михаила Фокина, Анны Павловой, Тамары Карсавиной, Иды Рубинштейн, Вацлава Нежинского и других звезд балета. Зрители восторгались и оформлением спектаклей «Русского сезона» — художниками Александром Бенуа, Константином Коровиным, Львом Бакстом, Николаем Рерихом.

Но среди французских критиков нашлись и недоброжелатели. В своей книге Елена Менегальдо приводит их нелестные отзывы о «Дягилевских сезонах» в Париже: «Музыка Бородина производит на них впечатление чего-то диковатого и почти экзотического. Эта музыка «затрагивает все самое примитивное, что в нас есть», — пишет Жак Ривьер. Этот же критик по поводу «Петрушки» Стравинского снисходительно говорит об «очаровательной неотесанности» и «тысяче восхитительно грубых движений». Однако когда эти движения сексуальны, то они ужасно шокируют «безупречный французский вкус».

А сколько негодования вызывает «Послеполуденный отдых фавна» Стравинского и его «модернизм вперемежку с варварской чувственностью»! Вот гневный приговор, который выносит «Ревю де Демонд»: «Нет ничего общего между этим искусством и нами. Невозможно расшифровать смысл, изображенный чудовищными литерами». И тот же критик будет сетовать: «Парижане, невозможно отделаться от чувства, что на два месяца нас лишили нашего города и нашего гения». Вот как «приветствовала» утонченная парижская критика русский балет Дягилева, который принес славу не только Дягилеву и его артистам, но и, как известно, упрочил славу самого Парижа как столицы мирового искусства».

Подобные высказывания французских критиков, конечно, обижали Сергея Павловича, но не могли ни привести в уныние, ни остановить его деятельность. Организатор «Русских сезонов» уже прошел «школу жизненных поражений» и умел держать удар. К тому же поклонников и союзников в Париже у Дягилева оказалось больше, чем недоброжелателей.

Поругивание в прессе лишь раззадоривало его.

Пророчество не сбылось

Началась Первая мировая война. В конце 1914 года во французской прессе появились высказывания: «Конец Дягилевским сезонам…»; «У войны свои интересы и приоритеты…»; «Триумфы русского балета и скандалы, связанные с ним, остались лишь в воспоминаниях горстки балетоманов…».

В разгар войны многим казалось, что недоброе пророчество сбудется и дягилевская балетная труппа распадется. И в самом деле, прекратились ее выступления в Европе, а артисты, участники труппы, оказались в разных странах. К тому же в самом коллективе происходили ссоры.

И снова кипучая энергия, упрямство Дягилева и его опыт, — добиваться намеченного, — победили. Он старался примирить старых участников труппы и постоянно искал новые дарования.

По совету писателя и театрального деятеля Жана Кокто, Дягилеву удалось привлечь к работе уже знаменитого в ту пору Пабло Пикассо. Русская жена великого художника Ольга Хохлова способствовала этому театральному содружеству.

О том периоде Пикассо писал: «Я работаю целыми днями над моими декорациями и созданием костюмов. Я рисую шаржи на Дягилева, Бакста, Мясина, танцоров и танцовщиц».

По воспоминаниям современников, Пабло Пикассо не только рисовал декорации, костюмы, расписывал театральные занавесы, но даже гримировал солистов балета.

Дягилевские представления, как и в довоенные годы, снова стали радовать, волновать, изумлять и… возмущать публику.

В мае 1917 года в Париже состоялась премьера спектакля «Парада». Известный писатель и журналист Илья Эренбург вспоминал: «Это был очень своеобразный балет: балаган на ярмарке с акробатами, жонглерами, фокусниками и дрессированной лошадью.