Русский Парнас

Около двадцати романсов написал Алябьев на пушкинские тексты, среди них: «Слеза», «Адели», «Погасло дневное светило...», «Певец», «Зимняя дорога», «Я помню чудное мгновенье...», «Что в имени тебе моем?..», «Я вас любил...», «Вакхическая песня», «Я пережил свои желанья...».

Великий современник Алябьева М.И. Глинка отдавал должное его произведениям.

В 1839 году в Петербурге была напечатана первая тетрадь пятичастного «Собрания музыкальных пьес, составленного М. Глинкою». Тетрадь начиналась элегией Алябьева «Где ты, прелестный край...» (автор слов неизвестен).

Последней оркестровой партитурой Михаила Глинки был «Соловей» Алябьева.

Постепенно Алябьев втягивается в московскую культурную жизнь, восстанавливает прежние связи, обзаводится новыми знакомыми, все чаще и чаще встречается с музыкантами, артистами и любителями музыки. Конечно, больше всего общается Алябьев со старым другом, инспектором репертуара московских театров, композитором А. Верстовским. Среди других его приятелей и знакомых, с которыми он немало проводит времени, — артистка Надежда Репина, знаменитый А.О. Бантышев, Н.В. Лавров, актер и автор водевилей Д.Т. Ленский...

Довольно частый гость Алябьев у писателя Александра Вельтмана, знаменитые «четверги» которого собирали в то время цвет литературной и артистической Москвы. Чтение литературных произведений, музицирование, разговоры, споры продолжались иногда за полночь. Но теперешнее времяпрепровождение Алябьева в Москве, несмотря на широкий круг общения, мало было похоже на то давнее, когда светскую жизнь он считал чуть ли не главным своим занятием. Сейчас для Алябьева такие вечера среди близких по духу людей были необходимой, полезной передышкой, дающей новый импульс для дальнейшего творчества.

Главным теперь была для него композиторская деятельность. Его по-прежнему увлекают романтические повести Бестужева-Марлинского. Он начинает серьезно работать над оперой по повести «Аммалат-бек». Почти одновременно Алябьев пишет оперу в трех действиях на сюжет «Бури» Шекспира. Создание «Бури» — большой успех композитора, едва ли не первая удачная русская опера на шекспировскую тему.

Вообще этот период для Алябьева характерен увлечением именно оперным искусством. Он пишет еще одну оперу — «Волшебная ночь» на либретто Вельтмана, в основу которого лег «Сон в летнюю ночь» Шекспира (опера не была закончена).

Оперой «Рыбак и русалка, или Злое зелье» (1843) Алябьев как бы продолжил традицию волшебных русских опер, начало которой положила знаменитая «Леста». Это — одно из виднейших произведений Алябьева. Интересно, что партия фантастического персонажа — Русалки — была предназначена композитором для балерины и соответственно обрисована лишь инструментально.

Вновь обращается Алябьев к созвучной ему поэзии Ивана Козлова — он создает музыку для инсценировки поэмы «Безумная» (1841). Композитору удалось передать состояние смятенной, как бы бунтующей природы, тесно связанной в этом произведении с образом главной героини.

Не изменяет он и своему излюбленному жанру — романсам. Он пишет их на тексты Беранже (в переводе Ленского), А. И. Полежаева, В. К. Кюхельбекера и других поэтов.

Необыкновенной работоспособности, вдохновленности Алябьева, вероятно, не в малой степени способствовало и личное счастье с любимой женщиной, которую он не переставал помнить все годы их разлуки. Екатерина Александровна стала вдовой, и в августе 1840 года — Алябьеву минуло уже пятьдесят три года — состоялось их бракосочетание. Но наступившие наконец после стольких лет изгнания и печали светлые дни скоро вновь омрачаются тяжелыми обстоятельствами.

Николай I, раздосадованный тем, что Алябьев, вопреки его воле, в течение нескольких лет пребывает безвыездно в Москве, распорядился выслать композитора в Коломну.

И снова сложные, тяжелые переживания находят отражение в творчестве Алябьева. В новой ссылке композитор создает романс «Кабак» («Выпьем что ли, Ваня...») на стихи Н.П. Огарева. Это было первое для Алябьева произведение на тему горькой судьбы бедняка, которому ничего не остается, кроме одного — «залить» горе кружкой вина в кабаке. Романс «Кабак» строится композитором на музыкальных контрастах: слова, выражающие безысходность, сопровождаются веселой плясовой, которая в свою очередь прерывается отчаянным возгласом...

В Коломне Алябьев продолжает работу над оперой «Аммалат-бек». Поставить эту оперу так и не удалось: произведение по повести декабриста, в котором звучали освободительные идеи, в пору реакции было невозможно на сцене.

Однообразное житье в Коломне нарушается весьма приятным для Алябьева событием: он получил пять экземпляров своего любимого «Соловья», изданного в фортепианной транскрипции Ф. Листа. Музыка в переложении великого композитора и пианиста показалась Алябьеву очаровательной.