Русский пасьянс

Старовойтова рассказывала, как не раз предупреждала Горбачева о возможной попытке переворота. Закрытые встречи руководителей КГБ и военных участились ещё весной, что было признаком подготовки какой-то акции.

- Горбачев был не только плохим психологом, но и человеком, который намного больше опасался демократического движения, чем КГБ и армии. Августовский путч был хорошо отрепетирован и КГБ, и самим Горбачевым - в Прибалтике, особенно в Литве. Все там развивалось по той же модели, что и в августе 1991-го, - делилась со мной Старовойтова.

КВАРТАЛ КРАСНЫХ ФОНАРЕЙ

С тех пор мы подружились. Встречались в разных странах на конференциях, перезванивались. Последний раз я видел Старовойтову в январе 1998-го. Мы сидели у неё дома на "Белорусской", пили её любимый мартини, потом чай с испеченным к моему приходу яблочным пирогом. Она делилась планами на будущее, собиралась баллотироваться в президенты. Победить не надеялась, просто хотела показать людям, что в России есть хоть одна женщина, способная бросить вызов коммунистам. Рассказывала и о своей новой, поздней любви, пришедшей после пятидесяти, подтрунивая над своим возрастом.

С юмором вспоминала, как однажды вместе с супругой Ельцина Наиной Иосифовной, прогуливаясь по Амстердаму, забрела в квартал красных фонарей. Наина Иосифовна, увидев улыбающихся голых девиц в застекленных витринах, смутилась и воскликнула: "Ой, как мне жалко этих бедных девочек!", на что Старовойтова заметила: "А им, наверное, нас жалко".

В тот раз я отдал Галине Васильевне старую фотографию, запечатлевшую их с Ельциным беседу. Этот снимок был ей дорог. "Тогда Ельцин ещё прислушивался к моим советам", - вздохнула она.

ЧЕРТ ЗНАЕТ ЧТО ПРОИСХОДИТ

Вечером после работы 20 ноября 1998 года я сидел в журналистском баре рядом с Королевским театром в Копенгагене. По мобильному телефону позвонил дежурный редактор:

- Рейтер сообщило, что напали на какую-то Старо... не могу выговорить фамилию. Давай назад в редакцию, если что-то серьезное, успеем дать во второй выпуск.

Я все понял. Перезвонил в Лондон Мише Борщевскому:

- Да, я слышал, что на Галю напали. Пока больше ничего не знаю.

Набрал секретный номер - только для родственников и близких друзей мобильного телефона Галины Васильевны, который всегда был при ней. Нет ответа. Позвонил по милицейскому номеру в Питер. Мне сказали, что Старовойтова скончалась...

Ее расстреляли в упор профессиональные киллеры на лестнице того дома на канале Грибоедова, где была её старая квартира. В тот вечер она приехала в Питер на выходные из Москвы. Помню первую официальную, совершенно бесстыдную версию властей, будто убийство связано с коммерческой деятельностью её сына Платона, жившего в Англии. Платона я знаю много лет ещё по Лондону. Он никогда не занимался коммерческой деятельностью, а к моменту убийства вообще искал работу. Власти лгали. Преступникам кто-то помог скрыться: во всем квартале сразу после убийства было отключено электричество. Милицейскую операцию "Перехват" начали спустя шесть часов после убийства, хотя рядом с домом, где было совершено преступление, помещалась казарма ОМОНа. Позже мне говорили, что за ближайшим окружением Старовойтовой велось наружное наблюдение.

Старовойтову боялись политические бандиты и коррупционеры, которых она публично разоблачала с трибуны парламента и в печати.

(Питерского вице-губернатора Михаила Маневича убили по дороге в офис, где в тот день он должен был встретиться со Старовойтовой и передать ей материалы о коррупции высших чиновников в Петербурге. Приехав в офис Маневича сразу после покушения, Старовойтова обнаружила, что все его документы уже изъяты из сейфа сотрудниками ФСБ.)

После убийства Старовойтовой коммунисты ликовали. На следующий день у них была тусовка в здании неподалеку от Думы в Москве. Выпивали, танцевали, веселились.

А вот как отреагировал на её гибель Евгений Примаков:

- Это черт знает что происходит!

Больше ничего не сказал.

Гроб с телом Старовойтовой был выставлен для прощания в Этнографическом музее в Петербурге. А в это время местные коммунисты и "патриоты" неподалеку размахивали плакатами, требуя реабилитации Сталина. Губернатор Петербурга Яковлев на похороны не пришел. Катался на лыжах в Австрии.

ЦАРЯ НА ЭШАФОТ!

Путч - кто знает, а может быть, и путч в путче? - провалился.

Опустели баррикады у Белого дома. Дождь смыл капли крови с тротуара. Букеты живых роз и зажженные свечи ещё долго обозначали то место, где под гусеницами танков погибли трое молодых людей.

"Ельцин! Ельцин! Освободитель России! Ты народный царь!" - кричала толпа в августе 1991-го.

В августе 1999-го та же толпа будет кричать: "Ельцина под суд! Он Иуда, предатель русского народа! Повесить Ельцина на Красной площади!"

В России всегда страсти. От любви до ненависти - один шаг.