Русский пятистатейник

Версия – это гипотеза, основанная на научных данных, а ежели опорные данные далеки от научных методов познания, тогда перед нами не гипотеза, а аксиома, то есть утверждение, которое не требует доказательств. Ну а в душе человека верующего, с пониженным критическим мышлением, аксиома превращается в догму, наука – в религию, историк – в фанатика веры. Вы ему: Земля вертится вокруг Солнца, а он вам в ответ: да, с наукой, дескать, не поспоришь, а засим норманны под именем «варягов» цивилизовали дикие славянские племена. Полная абулия! Стало быть, прежде чем записываться в адепты той или иной версии происхождения Руси, надо отдавать себе отчёт: ежели загрузить машину времени той самой достоверной историей и отправить доверчивого путешественника во времени назад в прошлое, то поиск соответствующих убеждениям обстоятельств приведёт совершенно в иное место, да и не обязательно в то самое время; а ежели на обратном пути к тому же включить сослагательное наклонение, то при возвращении блудного путешественника во времени назад, то есть в настоящее, вдруг обнаружится, что Я уже не Я, не здесь, не сейчас, да и всё уже не так, как было при отправке в путешествие.

_______________________

Теория. Греческое слово θεωρία переводится на русский язык как исследование, а автора теории обычно называют теоретиком… – да-да, именно он и есть тот самый авторитетный источник знаний, корифей, производитель академической мысли, на которого принято ссылаться рассказчикам занимательных и достоверных историй.

_______________________

Норманнская теория – определение двусмысленное: с одной стороны – кто автор, а с другой – суть-то в чём? Где доказательства, в конце концов?!

_______________________

Авторство норманнской теории. Одним из наиболее знаменитых и авторитетных европейских предшественников норманнской теории является величайший немецкий учёный и изобретатель Лейбниц, Готфрид Вильгельм (Gottfried Wilhelm von Leibniz), – первый президент Берлинской Академии наук, иностранный член Французской Академии наук, член Лондонского королевского общества. Его пытливый ум охватывал едва ли не все области научного познания конца XVII – начала XVIII веков. Хватит пальцев на руке, чтобы перечислить все базовые достижения мировой науки, к которым он не приложил свою руку. Пытливый ум гения не миновали и загадки языкознания: его теория исторического происхождения языков и их генеалогическая классификация легли в основу сравнительного метода познагия в лингвистике. А также немало занимала его и историческая проблематика: он сформулировал задачу, по каким критериям определять происхождение народов, рассматривал этногенез как процесс формирования языка (к такой высоте понимания современная наука только-только подбирается). Лейбниц развенчал библейский взгляд на происхождение народов и их языков, выделил германо-славянскую, угро-финскую и тюркскую языковые общности в историческом разрезе и развитии. Большой интерес у Лейбница вызывал вопрос начатков древнерусской государственности, и в частности, притягивала его собственно личность Рюрика. Он предположил место обитания варягов в области Вагрия (Любек – южный берег Балтийского моря, впоследствии, наряду с Новгородом и Гамбургом, известен как один из крупнейших центров Ганзейского союза, от XII в.). Этимологию слова «варяг» он выводил из имени «Вагрия», ну а личность самого Рюрика при этом возводил в круг благородных датских сеньоров. Острый интерес вызывали и венды – собирательное имя славян в немецкой культуре. Догадки Лейбница в вопросе этимологии слова «варяг», как и этническое позиционирование Рюрика, отвергаются современными историками, однако, замечу попутно, сами опровергатели наблюдений Лейбница ушли в своих выводах далеко в сторону от той верной тропки, которую наметил им пророк, глубоко в чащу – в дебри ненаучных сентенций, став пленниками собственных схоластических выводов и рабами идеологических убеждений. Смею утверждать, что если кто из исследователей русского вопроса и был на верном пути, так это прозорливец Лейбниц; увы, однако, для научно выверенных выводов ему недоставало современного исследовательского инструментария, к созданию которого именно он первым и умудрился приложить свою руку, заложив основы сравнительного языкознания, определив германо-славянскую этнокультурную языковую общность, связав этническое с языковым и т.д. и т.п. Низкий поклон великому учёному! Он, несмотря на пропасть веков, оказался ближе всех к истине.