Русский пятистатейник

Умер Тамерлан во время своего Китайского похода в 1405 году. Скроенная под себя жёсткой рукой, Тамерланова Орда (как это часто бывает в истории, когда система выстраивается под властителя) со смертью хана вошла естественным образом в период своего полураспада и начала разваливаться: Сибирское ханство, Узбекское ханство, Ногайская орда, Казанское ханство, Казахское ханство, Крымское ханство, Московское… царство. Через полсотни лет после смерти Тамерлана Большая Орда прекратила своё существование как держава. И при Иване III (на московских чеканных монетах ещё при отце его Василии появляется надпись: «осподарь всея земли Русскiе» или «всея Руси») начались процессы собирания русских земель под рукой Москвы под обновлённую идею русскую с благословения церкви русской. Иван III – уже не посадный князь, покупающий ярлык на княжение у хана ордынского, а дерзающий самоназваться царём всея Руси. Его сына, Василия, официально признают царём – цезарем по-европейски.

Иван III Васильевич Грозный (1440 – 1505), оставив в наследство сыновьям 96 городов под рукой, завещал всю полноту власти старшему сыну Василию (1479 – 1533), ну а тот, став государем над государями, продолжил дело отца и выкорчевал на землях русских даже намёк на удельность: я, дескать, царь и господин по праву крови, ни у кого не просил титулов и не покупал их, и не существует законов, по которым я должен кому-то подчиняться, и, веруя в Христа, отвергаю-де любые права, выпрошенные у других, – примерно в таких словах, согласно летописанию, Василий III Иванович обосновал своё право на самодержавную власть. Наподобие хана Узбека, который расправился со старой монгольской аристократией, Василий Иванович расправился с Рюриковичами – морально, физически, юридически. По сути – искоренил. Мы не только можем представить, но и точно знаем из различных письменных источников, какой ропот – вой сопровождал эти реформы. Русь удельная приказала долго жить… в памяти людской. На долю Ивана IV Васильевича Грозного (1530 – 1584) выпало идеологическое оправдание деяний деда и отца, распространение обновлённой идеи русской на всём пространстве, куда только дотягивалась его долгая и властная рука. Да, в результате ликвидации удельности московская династия Рюриковичей пресеклась на его сыне – Фёдоре Ивановиче.

Как повелось на Руси говорить, нет худа без добра. История не знает сослогательного наклонения, и бессмысленно гадать, что было бы, если б да кабы. Ни конец московской династии Рюриковичей, ни природные катаклизмы, ни смута, ни иноземные враги – уже ничто не могло остановить поступательный ход исторического развития русской идеи. Русская идея ложится поверх идей ордынских, и царь московский – наследник Орды местной и собиратель земель русских… и нерусских тоже, в недавнем прошлом – ордынских.

_______________________

Вторая системообразующая детерминанта – объектная, не зависящая от внутреннего состояния, в котором пребывал русский мир после погибели земли Русской, – лежит в области веры, власти над духом. В конце концов, это вопрос становления института независимой русской церкви и иерархической преемственности в христианском мире. Иногда можно услышать: история русской церкви суть история русского мира и русской государственности.

1439 год – принятие Флорентийской унии, воссоединявшей восточные церкви с западной. Вслед за унией – открытый отказ восточных епископов и митрополитов следовать решениям Вселенского Собора. 1453 год – падение Константинополя. Затем фиаско идеи Крестового похода с целью освобождения Константинополя от турок. С 60-х годов начинается экспансия Османской империи в Европу, над которой нависает тень магометантства.

Прирастает русская идея новой идеей, впоследствии названной: Москва – Третий Рим, а четвёртому, дескать, не бывать.

Перерождение русской идеи в идею российскую

Очередная прививка случилась под Полтавой, когда с лёгкой руки Петра Великого зародилась идея «Отечества». Русская идея мутировала, перевоплотившись в идею российскую, и стала совсем уж неузнаваемой. Именно провозглашение Российской Империи приводит к началу идеологической войны, в центре которой стоит русский вопрос, и не затихает та брань по сей день. Всполохи вокруг исключительного авторского права на идею русскую (говоря юридическим языком – выморочного, как некоторые полагают) порой выходят далеко за академические рамки научной полемики, ибо всякому известно: история не наука, а инструмент политики.