Читаем Русский пятистатейник полностью

Всё верно. Однако озадачимся по-детски наивными вопросами. Во-первых, а с чего это Томсен решил вдруг, будто славяне заимствовали у финнов слово Ruotsi, а не финны имя «Русь» у славян? Ведь U > UO точно такая же закономерность при переходе гласного звука из русского в финский, как и UO > U при переходе из финского в русский. Это улица с двухсторонним движением, начиная с IX – X вв. (может быть, чуть раньше). И во-вторых, а нашёл ли Томсен объяснение слову «сумь» в русском языке или Suomi – в финском? Если нет, не нашёл, так, может быть, следует поискать слова в шведском языке на букву «S»? Да снова переименовать бы землю финнов…

Э-э, нет, не всё так просто. Я уже упоминал выше, что Томсен – замечательный рассказчик достоверных историй. Его конёк – логика повествования. А кроме того, он лингвист.

Если бы он попытался заявить, будто славяне заимствовали слово «русь» непосредственно у шведов, тогда ему, вопреки подмеченной закономерности, пришлось бы объяснять, каким образом Rob превратилось в «русь», а не в «робу», или, например, Rub – в «русь», а не в «рыбу». И что бы он там ни придумал – отповедь ему была бы точно такой же, как и его противникам славянофилам, которые ищут корни слова «русь» в таких созвучных словах, как, например, Рось или рысь.

Г. А. Хабургаев: «…Лингвистически несостоятельны – для славянских диалектов рассматриваемого времени чередования о/у и даже ъ/у невероятны (учитывая, что термин «Русь» появляется около IX столетия!); а сам этноним в славянской среде известен только с У в корне…»7.

Поэтому выстроенная Томсеном логика безупречна. Посредником между «Robs» и «Русь», преломившим закономерности превращения одних звуков в другие, назначены финны. А на вопрос, каковы закономерности превращения Robs в Ruotsi, ответ уже дан: «вполне естественно для финнов: в сложенном слове, где обе составные заимствованы из другого языка, они произносят его лишь первые ударные части».

Ну да, финны по слогу крадут с иноземных слов и складывают новые финские слова? Вот так язык финский! Финн что школьник, не выучивший урок: учительница научает, а тот через пятое на десятое повторяет за ней первые ударные слоги – и складывает в слова родной суомской речи.

Таким образом, по Томсену выходит, будто имя «Русь» – языковая ошибка учредителей Руси.

_______________________

Прежде чем изучать историю народа, сперва надо бы изучить язык народа. Ежели б Томсен владел русским языком как родным, то первое, что должно было насторожить его, прежде чем бросаться на поиски материнского «руси» слова в шведском языке, – это изменчивость ударения при склонении: «русь – руси». Как слово «варяг» ни склоняй, а ударение точно вкопанное стоит на месте. В описываемые Томсеном древние времена ударение в славянских наречиях было тональным, или музыкальным. И те слова, которые дожили до наших дней, хранят следы восходящего и нисходящего интонирования слогов – в виде переноса ударения на акут со времён падения редуцированных и утраты музыкального строя. Закон этот носит имя Фортунатова–Соссюра8 и был сформулирован при жизни Томсена. Ещё в 70 х годах XIX в. Фортунатов создал теорию двух видов общеиндоевропейской долготы – длительной и прерывистой. Сегодня с этим законом знакомы все студенты языковых вузов – в рамках курса исторической грамматики.

Подчинение слова «русь» закономерностям древнего периода развития славянских наречий свидетельствует о том, что оно развивалось в своей родной языковой стихии, и если и было заимствовано, то не из финского языка или не в описанный период. Вероятность подобного заимствования: место, время, действие – ничтожно мала.

Так что проблема Томсена как исследователя русской этимологии, а следовательно, и порок всей его теории, заключается в том именно, что Томсен пускай и норманн, но не русский человек. И русский язык он не с молоком матери впитал, а изучал по учебникам, которые писали учёные немцы, чтобы самим немцам было легче обучаться языку русскому. Таких кабинетных знаний, разумеется, вполне достаточно, чтоб на ломаном русском велеть половому в трактире – кушать да пить подавать. Достаточно и для того, чтобы современным ему словарём научиться пользоваться. Однако академические словари содержат, в лучшем случае, малую толику живого тезауруса в историческом и культурно-территориальном развитии русских народов.

Искал под фонарём и объявил: «не может быть объяснено исходя из… славянского языка». Так не нашёл искомое слово или же нет слова ни в славянских, ни в балтских, ни в западнофинских наречиях? Это большая разница!

_______________________

Наследственность и изменчивость (мутация) – инструмент приспособляемости организма к среде обитания, где в процессе эволюции царствует естественный отбор.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

Образование и наука / История
Медвежатник
Медвежатник

Алая роза и записка с пожеланием удачного сыска — вот и все, что извлекают из очередного взломанного сейфа московские сыщики. Медвежатник дерзок, изобретателен и неуловим. Генерал Аристов — сам сыщик от бога — пустил по его следу своих лучших агентов. Но взломщик легко уходит из хитроумных ловушек и продолжает «щелкать» сейфы как орешки. Наконец удача улабнулась сыщикам: арестована и помещена в тюрьму возлюбленная и сообщница медвежатника. Генерал понимает, что в конце концов тюрьма — это огромный сейф. Вот здесь и будут ждать взломщика его люди.

Евгений Евгеньевич Сухов , Евгений Николаевич Кукаркин , Евгений Сухов , Елена Михайловна Шевченко , Мария Станиславовна Пастухова , Николай Николаевич Шпанов

Приключения / Боевик / Детективы / Классический детектив / Криминальный детектив / История / Боевики