Русский политический фольклор. Исследования и публикации

Раньше анекдоты передавались из уст в уста, записывались, фиксируясь в записных книжках, письмах, дневниках. иначе говоря, циркулировал анекдот весьма активно, но было много всяческих препон, которые сдерживали, затрудняли необыкновенную мобильность жанра. И только теперь, благодаря интернету, доступ к анекдоту необычайно ускорился и упростился. характер распространения анекдотов наконец-то стал соответствовать природе жанра.

Ефим Курганов. Похвальное слово анекдоту

Когда речь заходит о политическом антисоветском фольклоре, наибольшее внимание исследователей привлекают два самых популярных жанра: анекдот и частушка. За исполнение контрреволюционных частушек и рассказывание антисоветских анекдотов в годы сталинских репрессий были арестованы десятки тысяч людей[255]. И частушка, и анекдот являются произведениями «малой формы», оба жанра в той или иной степени относятся к устной смеховой культуре, объединяет их и то, что они часто возникают в качестве ответной реакции на то или иное событие. Вместе с тем частушки бытовали преимущественно среди крестьян и отчасти рабочих, в то время как рассказывание анекдотов было характерно скорее для городской интеллигенции.

Принципиально различным было и отношение власти к этим жанрам. Политическая частушка еще в годы революции выполняла функцию «оружия идеологической борьбы», причем пользовались этим оружием все стороны противостояния (подробнее см.: Недзельский 1924; Недзельский 2007). Впоследствии власти будут всячески поощрять сочинение колхозниками просоветских частушек (Фольклор России 1994: 26–49); во второй половине 1930-х годов количество публикаций «колхозных частушек» на актуальные политические темы приобретает небывалые масштабы (Скрадоль 2011); а в 1934 году на экраны Советского Союза выходит музыкальный фильм Игоря Савченко «Гармонь», в красках изображающий идеологическую борьбу в области музыкального фольклора, где комсомольцы с помощью гармони и частушек успешно противостоят кулакам, вооруженным гитарой и слезливыми мещанскими романсами. Высокий статус частушки как «народной поэзии» продержится все годы советской власти: произведения этого жанра будут многократно публиковаться, активно изучаться фольклористами и пропагандироваться культурно-массовыми работниками.

Совсем иначе в Советском Союзе сложилась судьба анекдота. Несмотря на огромную популярность анекдотов в среде городской интеллигенции, о чем можно судить по многочисленным мемуарным свидетельствам, этот жанр до середины 1980-х годов находился под негласным запретом. Судя по имеющейся информации, попытки сделать анекдот «идеологическим оружием» советской власти не предпринимались, эту функцию успешно выполняли сатирические фельетоны и карикатуры. Анекдоты (причем не только политические) почти не публиковались и совершенно не изучались советскими исследователями[256]. Показательно, что даже в библиографическом указателе «Русский фольклор, 1981–1985», вышедшем в 1993 году, раздел «Анекдоты» отсутствует.

Ситуация радикально изменилась в годы перестройки, когда анекдот (в том числе политический) внезапно оказался одним из самых общественно значимых жанров современного фольклора. В это время происходит очень важное изменение формы бытования жанра – анекдот начинает функционировать и распространяться в печатном виде (Graham 2003: 205–209). Благодаря ослаблению цензуры анекдот проникает на страницы газет и журналов, в то же время огромной популярностью пользуются тоненькие тематические сборники анекдотов, которые печатаются в мелких кооперативных издательствах, а затем продаются частными торговцами в переходах метро, в электричках, на улицах с лотков. Для советского политического анекдота печатная форма бытования особенно непривычна, прежде такие анекдоты на территории СССР распространялись только устно, так как письменная или печатная фиксация антисоветского фольклора грозила тому, кто ее осуществляет, самыми печальными последствиями. Политические анекдоты могли быть опубликованы только за рубежом, в эмигрантской прессе.