Русский преферанс

Всякая страсть, перешедшая естественные границы, делается нравственной болезнью; всякий стимул, действующий на наше тело, производит в нём впоследствии физическое расстройство; наконец всякая усиленная идея, всякая маленькая странность общества может вырасти и расшириться до уродливости и действовать вредно.

Преферанс, или, лучше сказать, страсть к преферансу, вмещает в себя эти три тезиса и необходимо должно иметь свою вредную и полезную стороны. Но польза преферанса есть только отрицательная. О ней мы скажем несколько слов впоследствии. Вред же положительный и притом двоякий: нравственный и физический.

В этом отношении преферанс нельзя иначе рассматривать, как с медицинской точки зрения.

Для этого мы должны по необходимости представить себе страсть к преферансу в виде терапевтической болезни, которую для порядка и назовём: преферансобесие (mania praeferantica).

В медицинском отношении это есть болезнь, похожая на запой (delirium tremens)[90] или на состояние, происшедшее от приёмов опиума.

Если мы рассмотрим припадки этой болезни, то вместе с тем определим и физический вред, от неё происходящий.

Если при начинающейся болезни страдалец не примет надлежащих предосторожностей, то появляются следующие припадки:

1. Развивается геморрой, от продолжительного сидения начинает болеть поясница и спина, так что больной, вставши из-за ломберного стола, долго не может разогнуться.

2. От беспрерывного волнения и досады расстраивается печень: острая желчь отделяется в большом количестве и портит пищеварение, является боль под ложечкой, спазмы, запоры и понос попеременно.

3. Далее — являются приливы крови к сердцу и голове и образуют у молодых людей первый зародыш чахотки, а у стариков — грудной водянки.

4. Отделение едкой желчи увеличивается; она входит в кровь, отравляет нервы, пропитывает человека насквозь, как губку; изменяет его нрав и характер и производит неистовое бешенство.

Вот это именно тот самый припадок, который случился с Фишечкой, когда она оттузила Петра Петровича.

5. Иногда же этих припадков не бывает, а начинается прямо поражением нервной системы. Сначала чувствуется какое-то приятное щекотание в душе, какое-то опьянение, именно как будто от приёмов опиума. Иногда это чувство переходит в бешенство, иногда же в тихое, приятное, фантастическое чувство, совершенно изменяющее характер человека и представляющее ему всё в лучшем, в радужном свете.

Вот это-то чувство сделало то, что Хрюкченко забывал за преферансом жену свою и позволял ей петь дуэты с Иваном Спиридоновичем.

6. Далее — нервное расстройство усиливается; являются обмороки, конвульсии, подёргивание мускулов лица и т. п.

7. Наконец, если больной вынес благополучно все вышеозначенные припадки, болезнь переходит в настоящее преферансобесие, которое, как я уже сказал, похоже на запой и которое заставило г-жу Шавочкину, бывшую на смертном одре, просить у своего доктора позволения играть в преферанс!

Нравственный вред от преферанса ощутителен не менее. Не будем говорить о том, что человек, играющий с утра до вечера в преферанс, делается настоящим автоматом; не будем повторять, как странен, как несносен хозяин дома, который заставляет своих гостей играть до обморока, как это случилось с бедным Фомой Лукичём; оставим и то, что много полезного и приятного забывается для преферанса, — возьмём в пример женщин — одних только женщин, которые больше других страдают от этой несчастной мании.

За преферансом женщина перестаёт быть женщиной: натура её грубеет и незаметно переходит в мужскую. Здесь она теряет свою грацию, свою наивность, приучается курить трубку, нюхать табак; привыкает кричать, браниться, сплетничать. За преферансом вы уже не увидите в ней этой теплоты сердечной, этой магнетической таинственности, которая так влечёт нас к ней, которая делает её для нас загадкой и родит в нас любовь. Здесь женщина перестаёт быть доброй, кроткой, снисходительной — теперь она только игрок, эгоистка! Душа её черства и не отзовётся ни на какое чувство… Выигрыш — вот цель её!.. И если можно, она обыграет вас наверное!

Вы увидите, как это прекрасное лицо коробят судороги, увидите, как эти добрые, очаровательные глаза мечут искры бешенства, как эти соблазнительные губки съёживаются и пачкаются пеной слюны.

Вы не поверите глазам своим, видя, как это прекрасное создание, иногда белокурое, иногда черноглазое, упоительное, за страстный взгляд которого вы не приищите цены, как эта волшебница дрожит, плачет, трясётся над гривенником!

Перед вами женская скупость! Не мужская скупость, смягчённая приличием и прикрытая твёрдостью характера, — нет, скупость женская, мелкая, гнусная, грошовая, со всеми уродливыми, приторными и комическими своими припадками.

А случалось ли вам видеть когда-нибудь, как прекрасная женщина, мать бедного малютки, взбешённая за преферансом, кормит грудью своего ребёнка, когда ад ещё клокочет в душе и желчь течёт вместо молока?.. О, отвернитесь и отойдите от этой сцены.