Русский преферанс

Мы сели в «Победу» с охранником и поехали — в какие-то подпольные казино, в гашишные, в бильярдные… Ночь наступает. Луна, площадь, вокзал…

И возле дома стоит человек в белом костюме. И я говорю: «Я чувствую, это он». Мы выскочили. И я оказался прав! Это и был преступник!

Я знаю много разных историй о картах, и трагических, и комических. Человек всегда связан с какой-либо игрой. Кому-то игра приносит разорение, смерть, самоубийство, кому-то — радость. Сам я игрок-то слабенький, но люблю и уважаю это дело. В игре уважаю всё: и рок, и случай, и везение, и умение. Единственное, чего не принимаю, шулерство. Я знаю, время у нас страшное, первоначального накопления, у меня один друг разорился и чуть не покончил самоубийством, потому что играл с шулерами. И уже есть техника, уже какие-то зеркала за спиной, и уже нечестность… Шулерство отрицаю, ненавижу во всём — в политике, в любви, в искусстве, в картах… А перед мастерством, высоким профессионализмом глубоко преклоняюсь.

Буковский Владимир Константинович

(1942)

Русский правозащитный деятель и писатель, ныне живущий в Англии. В 1976 г. прямо из лагеря был на самолёте выдворен из СССР (точнее, обменян на секретаря компартии Чили Луиса Корвалана). В его книге «И возвращается ветер…» (1978) есть ценный материал о жизни в советских концлагерях, в частности о карточной игре уголовных заключённых:

«…Играть с ними бессмысленно — карты меченые, а уж трюков всяких они знают бессчётное множество. Есть такие специалисты, что вынут тебе любую карту на заказ с закрытыми глазами. Они живут картами: целый день их крутят в руках, тасуют, перебирают, чтобы не потерять сноровку, и, уж если выберут жертву — разденут донага. Но и отказаться теперь значило бы проявить слабость. Не те будут отношения, а мне с ними жить почти три года.

— Давай, — говорю я, — только в преферанс. Народу достаточно, запишем пульку — на всю ночь хватит.

Тут он смутился. Преферанс — игра не воровская. Сразу видно, что он никогда в неё не играл. Но и отказаться ему позорно — какой же он вор, если играть отказывается?

— Землячок, ты хоть объясни, что за игра такая, как в неё играть?

Я объяснил. Сели неохотно — куда им деваться? Естественно, через часок ободрал я их как липку. Преферанс — игра сложная, почти шахматы, долго надо учиться, чтобы понять. Пытались они по ходу дела мухлевать — я даже бровью не повёл. Мухлюй не мухлюй, а если игру не знаешь — не выиграешь. Тем более в преферанс.

— Ну, вот, — говорю я. — Вещи свои заберите, они мне не нужны. А теперь давайте я вас по-настоящему научу, как играть».

Даже если не принимать рассказ Буковского за «фотографическое» свидетельство очевидца, он ценен как доказательство того факта, что и в советских тюрьмах преферанс продолжал жить.

Литературные произведения о преферансе

П. РЕМИЗОВ[54]

Истины об игре в Преферанс