Русский путь братьев Киреевских. В 2-х кн. Кн. II

Из этого мы видим, что и у русских славян, так же, как у всех других, искони существовало тоже родовое управление, были князья и было то же чиноначалие между князьями и между городами каждого племени. – Несомненно также, что по всем городам русской земли существовало вече во всей своей силе, а что призвание варяжских князей на все это не имело ни малейшего влияния, это еще несомненнее, потому что летописи XII, XIII и XIV века, когда известия становятся гораздо подробнее, еще яснее раскрывают нам то же внутреннее устройство, которое в известиях о первых двух веках проглядывает сквозь отрывистые и как бы мимоходом брошенные очерки179. Эти очерки получают свое полное значение только при сличении с последующим ходом истории, как отбитая часть какой-нибудь древней статуи получает свой полный смысл только при восстановлении целой фигуры.

Очень понятно, почему Нестор не описывает внутреннего устройства своей земли, среди которого он сам живет; точно так же, как он не говорит, что каждый день всходило солнце, что каждый день было утро и был вечер180. Но в летописях есть некоторые привычные выражения, которые при беглом чтении оставляются без внимания и часто даже бывают истолкованы совсем иначе: они выражают понятия очень обыкновенные для летописца, но для нас уже либо потеряли свой смысл, либо получили совсем другое значение; по счастью, многие из таких выражений, повторяясь часто, получают свое объяснение при некоторых особенных случаях, рассказанных подробнее. Так, например, “сдумать” значит решить на общем совете или вече; “укрепитися межи собою” – обязаться взаимной клятвой; “городы ставити” – строить городские стены или снабжать крепость всем нужным для обороны; “сотворить наряд” – значит распорядиться кормлением или содержанием войска и прочее. Но разумеется, что все эти выражения объясняются для нас только тогда, когда летописи становятся подробнее.

О полянах еще задолго до пришествия Аскольда и Дира, когда нашли на них хозары и требовали дани, сказано: “Сдумавше поляне и вдаша от дыма меч”181. Этим словом “сдумать” и впоследствии, когда уже часто упоминается о вечах, выражается действие вечевых собраний182. Так сказано об древлянах, когда Игорь (945 г.) возвращался к ним за незаконною, вторичною данью: “Сдумавши со князем своим Малом: ‘Аще ввадится волк во овцы, то выносит все стадо, аще не убьют его”. Деревляне говорят: “Почто идеши опять? Поимал еси всю дань183. Из этого видно, что дань была определенная. Вслед за тем, после убиения Игоря, послы древлянские говорят Ольге: “Посланы деревлянская земля”184. Во всех этих случаях мы видим большое вече, совет целого племени всей земли древлянской, всей земли полянской. В 995 году (при Владимире Великом) по случаю нашествия печенегов упоминается об малом вече, вече одного города: “Печенеги… приидоша и сташа около Белагорода; <…> …сотвориша вече в Белгороде. Беже один “старец” не был на вече том, и вопрошаще: чего ради вече было? Люди поведаше ему, яко утро хотят предатись; сей же слышав, посла по старейшины градские, и рече”, и прочее. Перед крещением Владимира Великого виден такой же совет города Киева: “Созва Володимир бояры своя и старцы градские, и рече им: ‘…Приидоша грецы… и чудно слышати их… Да что ума придаете? Что отвещаете?..’ И реша бояры и старцы: ‘…Послав, испытай’. И бысть люба речь князю и всем людям”185. Далее, когда возвратились посланные: “Они же приидоша в землю свою, и созва князь бояры своя и старцы. Рече Володимир: ‘Се приидоша послании нами186 мужи да слышим от них бывшее’. И рече: ‘Скажите пред дружиною’187. Отвещавше же бояры, рекоша: ‘Аще бы лих закон гречский, то не бы баба твоя прияла Ольга, яже б мудрейши всех человеке’. Отвещав же Володимир, рече: ‘Где крещенье примем?’ Они же рекоша: ‘Где ти любо”188. Итак, крещение принято по решению веча. Но что это было совещание одного Киева и что не участвовали в нем прочие русские племена – видно из того, что хотя еще задолго до Владимира явственны в России, и особенно в Киеве, следы распространенного христианства, но оно распространялось медленно, и еще при Несторе целые племена исповедывали язычество. В 1015 г. упоминается о городовом вече в Новогороде: “Ярослав, собрав избыток новгородцев… и утер слезы, рече им на вече: ‘Отец мой умре, а Святополк сидит в Киеве, избивая братью свою”189. В летописях XII века, по случаю спора об вечевых решениях, бывшего в суздальской земле, между главным городом и пригородами или городами второстепенными, мы находим определительное свидетельство об этом, очевидно дорюриковском, чиноначалии городов и вечевых решений: “Новгородцы бо, и кияне, и смольняне, и вся власти (т. е. все области) обычай сице изначала имут: на вече сходятся и на чем старейшие положат, на том и пригороды станут”.