Русский разведчик

Сергей демонстративно не отвечал на его попытки завязать беседу, показывая, что теперь латинос для него пустое место. Одновременно, Сергей держал в поле зрения Василия. Тот, как всегда, сторонился компаний заключенных, одиноко передвигаясь вдоль высокой стены из металлической сетки, ограждавшей двор для прогулок, от просторного пустыря, тянувшегося до самой каменной ограды. Сергею было больно видеть, во что превратился, стараниями спецагентов, некогда мощный, здоровый мужчина. Его подавили не только морально и психологически, но и физически: он стал развалиной. Видимо, препараты, используемые для «вскрытия» мозга, обладали гранитодробильными побочными эффектами. Такая же перспектива ожидала и Сергея, если «контора» решит не вытаскивать его из ловушки, в которую сама же и определила.

— Чем он тебе интересен? — Латинос, забегая вперёд, заглядывал прямо в глаза Сергею.

Тот возмутился.

— Что ты лезешь ко мне? Что тебе надо?! Отстань! Отстань от меня совсем!

— Нет!

— Отстань!

— Нет, не отстану!

— Почему?! — Сергей перешёл на крик.

— Ты меня оскорбил! Ты причислил меня к стукачам! А я честный преступник. Честный! Преступник, но честный. Так бывает!

— Всё? — Сергей не верил, и не собирался верить, ни единому слову латиноса.

Толкнув латиноса плечом в плечо, Сергей пошёл прочь.

Латинос торопливо последовал следом.

— Я правду тебе говорю. Я честный человек. Пойми это, Насильник.

— А я — не насильник. Представь себе такое! Всё туфта! Меня зря сюда засадили!

— Я представляю! Я верю! Просто, здесь тебя все так зовут. Насильник. Скажи, как хочешь, чтобы я тебя звал? Я тебя будут звать, как ты хочешь!

Сергей отмахнулся, желая, всё-таки, отвязаться от соглядатая.

— Ты можешь понять, что человеку, иногда, требуется побыть одному? А?

— Одному быть никак нельзя, Насильник, особенно в тюрьме, — глядя в сторону, заявил латинос. — Сойдёшь с ума. Я не впервые отбываю срок. Уж поверь мне. Я знаю.

— Отстань! — исчерпав все средства убеждения словами, Сергей зло пихнул латиноса в грудь, чуть не опрокинув на землю и быстро зашагал к толпившимся в углу двора амбалам-неграм. Амбалы громко чему-то восторгались — внутри толпы что-то происходило. Но уличные цирики спокойно взирали на такое веселье — видимо, все было в норме.

Сергей оглянулся на латиноса — тот, растерянный, оскорбленный, смотрел ему вслед, как побитая собака. Вдруг, что-то решив, он резко развернулся и устремился прочь. Сергей увидел, что он двигается туда, где бессмысленно глядя перед собой, стоял Василий, отрешённо взирая на пустырь, сквозь сетку ограждения.

Сергей, подойдя к толпе амбалов, попытался, толкая плечом, пробиться к центру, где происходило какое-то действие, но его попытку мгновенно пресекли — три чернокожих амбала, в тёплой робе, пихая в грудь, грубо велели убираться:

— Куда попёр, белый?! Двигай отсюда, снежок! Проваливай!

Опешивший Сергей не нашёлся, что ответить на такой ярый негритянский расизм.

— Урод! Скотина! Шагай отсюда! — это уже орал, надрываясь, чтобы все слышали, латинос, толкая в грудь Василия.

Сергей опешил. Зачем это соглядатаю? Для чего ему нужен конфликт с Василием? Для каких целей?

— Урод! Дебил!

От нового, мощного толчка латиноса, Василий опрокинулся на спину, на мёрзлую с наледью землю, стукнулся затылком. Звук глухого удара в морозном воздухе разнёсся далеко. Он неловко поднял руку, пытаясь загородиться от возможных ударов сверху, и завыл, словно раненный детёныш антилопы.

— И-э-э-и-э!!!

Совсем уничтоженный, раздавленный человек…

Первым порывом Сергея, было броситься к Василию, отбить наскоки латиноса, помочь подняться.

Сергея самого продолжали толкать в спину обозлённые негры-амбалы.

— Двигай, двигай отсюда! Бледный!

Тут, в конфликт латиноса и «объекта», вмешались цирики. Трое, махая дубинками, побежали к месту происшествия, остальные, стоявшие наверху, на кирпичной стене тюремного здания, передёрнули затворы, взяли латиноса на прицел.

Никому из заключённых столь мелкое происшествие не показалось интересным — никто даже головы не повернул — стычки во дворе случались ежечасно, а латинос уже орал: «А-а-а!!!», присев на корточки и закрываясь руками от ударов дубинок.

— Опять настроение плохое?! — ярился цирик, воспитывавший латиноса после побудки, прикладываясь резиновым орудием, не жалея сил. — На тебе! На! Веселись!

Он оглянулся, найдя взглядом Сергея.

Сергей, резко отвернувшись, пошёл прочь от толпы шумевших негров, спрятав руки в карманы и сгорбившись.

Главное, чтобы Василию не досталось в этих разборках, и уже сегодня Сергей смог войти с ним в контакт. Это было самым главным на этот час.

Сергей торопливо вышёл из поля зрения цириков — ему нельзя теперь вызывать неудовольствие охранников. Он всё это время в заключении вёл себя примерно. И останется примерным сидельцем. Латинос специально провоцировал конфликты. Сначала ночью в камере, теперь во дворе с Василием. Вопрос: чего же он добивался?

Вздохнув, Сергей начал «прогуливаться», глядя себе под ноги — надо переждать, пока всё уляжется. Как выражаются на зоне: «Пусть рассеется кипеж». Сергей улыбнулся своим мыслям.