— Догадался, как видишь, — Маслов указал на сервированный выпивкой и закусками столик, перед которым сидел. — Пойдём, а то благодатная жидкость испаряется!
— Только не говори о цене этой жидкости!
— И скажу!
— Ты скажи другое! Что, всё-таки, Сара, правда, была моим прикрытием? А? Или, в случае чего, могла меня… — вдруг вернулся к мыслям о Саре Сергей. Мысль о том, что эта женщина была приставлена на тот случай, что, если бы он «забузил», она бы «закрыла его проект», очень поразила его.
Но Маслов остался благодушным.
— Тебя? Не пори ерунды. А о ней забудь, как о наваждении.
— Даже так?
— Именно так. Мы же разведчики. Умей молчать, умей забывать.
Усевшись на диван, Сергей, с грустной улыбкой (большего ему не узнать и милую Сару, скорее всего, уже не увидеть), вернулся к самой «больной» для Маслова теме:
— Так как человек-..уй?
— Человек-..уй уже не актуально. Это старо! Интернет приветствует только новые идеи!
— Понятно… А дела в Делавэре? Наказал негодяев?
Маслов неуверенно пошевелил плечами. Стало ясно, что никого он не наказал, и даже не пытался этого делать. Но сказал:
— Наказал!
Сергей расхохотался. Притянул к себе толстяка, обхватил рукой, нагнув голову, и кулаком почесал ему лоб.
— Вот тебе за враньё! Хитрый еврей!
Маслов не сопротивлялся, подождал, пока Сергей сам оставит его в покое, после сказал ворчливо:
— Набрался американских штучек — лоб кулаком чесать… Привыкай к русскому. Ты на родине!
— Пить?
— Хотя бы.
— Ё-ё-ё-ё-ё, — Сергей раскинул руки вдоль спинки дивана. Маслов был неисправим. — Наливай.
— Одно требование.
— Ну?
— Ни слова о работе!
— Ни слова! — согласился Сергей…
А после было свидание с Александрой.
— Я много думал о вас, — сразу признался Сергей.
— Вот как? — притворно удивилась Александра.
Сергей подумал, что она скажет что-то ещё, но прелестная женщина только улыбнулась, после взяла его под руку. Потом пожала плечами молча. Что это могло означать?
— Куда пойдём? — спросил Сергей.
— Кавалер предлагает, — сказала Александра.
— Рядом Ледовый дворец… Хоккейный матч. Пойдём?
— С удовольствием! Кто играет?
— Какая разница?
Александра пожала плечами, улыбнулась, давая понять, что ей нет никакой разницы, тут же рассмеялась, опустив голову.
Сергей сходил с ума по этой прекрасной женщине. Не удержался, спросил серьёзно:
— Если я скажу что-то очень важное?
— Ого! И таким загробным тоном!
— Я не шучу!
Александра, не смотря на сильнейшую симпатию к своему разведчику, не хотела форсировать событий. Столько лет не виделись, а тут сразу…
— Подождём, — сказала она, улыбаясь.
И Сергей, сразу потеряв серьёзность, согласился, смешливо хмыкнув:
— Точно… Подождём, твою мать!
— Помните ту песню?
— Да. Мы познакомились тогда, в вашей машине, под эту песню.
— Да. Я помню.
— И я. Я всё помню.
Билеты в кассе Ледового дворца продавались свободно.
Александра вслух прочитала афишу: «Открытый Чемпионат. Динамо — Больцано», — обернулась к Сергею. — Что за Больцано такое?
— Больцано (Неаполь). Итальянская команда.
— Италия играет в хоккей? — удивилась Александра.
— Ещё как!
— Почему команда из Неаполя в нашем чемпионате?
— Сейчас такая политика, чтобы у нас играли российские и зарубежные команды в общем турнире. Всё из-за денег. На зарубежные клубы лучше ходят зрители.
— Вы дока в хоккее. Что, они очень сильны, эти Больцано?
— Мальчишки со двора их обыграют, не особо напрягаясь.
— Вот как! Зачем же их пускают в наш чемпионат? — удивилась Александра, а сама просто наслаждалась общением со своим разведчиком. Вот и не верь в симпатию с первого взгляда. Ведь мига тогда хватило, чтобы в сердце всё перевернулось. Звучание его чуть подсевшего голоса, немного резкие движения, неуклюжие попытки понравиться ей — всё это опьяняло Александру.
— Зачем пускают? Чтобы ходили зрители на хоккей. Я же говорил.
— Да. Но они плохо играют. Кто пойдёт смотреть на плохую зарубежную команду?
— Мы же идём!
— Точно.
— Пойдёмте.
— Куда идти?
— Вон, вход.
— Билеты дорогие?
— Я взял подороже, чтобы было лучше видно.
— Отлично. За кого будем болеть?
— Это сложно… Надо подумать…
Сергею было очень хорошо. Неужели, действительно, после стольких лет трудов и лишений, судьба стала ему благоволить, и к любви родных прибавится любовь прекрасной женщины? …
Сергею запомнился последний разговор с Василием — они были на борту Ту-134, сидели в самом хвосте, у турбин. Гул их давил на ушные перепонки и вносил известный дискомфорт — всё-таки, самолёт был старой постройки. Конечно, борт летал мало, физически он был почти новый, но двигатели собирались ещё в далёкие семидесятые годы двадцатого века, по тем, не хитрым советским ГОСТам, и рёв их не щадил ушных перепонок.
Разговор с Василием состоялся уже на подлёте к Москве. Почти всё время полета, Василий провёл в начале салона, у кабины пилотов, где устроилось начальство. Встречать «языка» в Санкт-Петербург прилетел сам куратор проекта, генерал Абосимов, он же провёл беседу с Василием, узнав имя Магистра, а также подноготную его отношений с Василием.
Вернувшись на своё место, Василий радостно вздохнул.
— Облегчил душу? — улыбнулся ему Сергей.