Русский Рэмбо для бизнес-леди

– Он же сам сказал об этом, – Скиф хмуро кивнул на магнитофонную кассету в руках Шведова. – Ряженого атамана вашей Конторе надо с.., харизмой, который будет плясать под вашу дудку.

– Не нашей Конторе, Скиф, а Кострову и тем, кто стоит за ним. К нашей Конторе Костров имеет отношение, как ты к папе римскому… У него еще при Андропове всплывали делишки, но каким-то образом все сходило с рук. В девяносто первом за махинации с недвижимостью трибунал все-таки червонец ему влепил, и, как понимаешь, тогда лампасы со штанов тоже спороли.

– Прямо Мефистофель какой-то! – вырвалось у Скифа. – Почему же тогда он не в Тагильской зоне?..

– Это – вопрос! – усмехнулся Шведов. – Через два года сухим вышел. Хоть дерьмо уже не отмыть с его генеральского мундира, но любит в нем покрасоваться и за национального радетеля себя выдает.

– Твоя Контора опять копает под него?

– Да как сказать… Он свой везде: у демократов, у коммунистов, у сионистов и фашистов. Всюду вхож.

Все гребет под себя. Он занимается имиджмейкерством, создал ряд информационно-аналитических структур, напоминающих наши, но с обратным знаком…

Вопрос – зачем? Кроме того, его люди открыли ряд подставных фирм в оффшорных зонах мира. Чем занимаются эти "фирмы", можно догадаться, зная, кто его благодетели и друзья здесь.

– Кто, если не секрет?

– Те, кто имеет власть и деньги, но "меньше знаешь – крепче спишь". Скиф. Костров – лишь звено в цепи. За рубеж через фирмы вроде "СКИФа" Коробовой гонят все: от военных технологий до новейших систем оружия.

– Если вы знаете всю подноготную костровской гоп-компании, почему не прихлопнете их?

– Ски-и-иф, на все свое время… Мой совет тебе на прощание: Костров теперь кого-нибудь из лично преданных натравит на тебя. Может, твоего знакомца.

Слушай его, но делай все наоборот, тогда еще будет шанс сохранить друзей и свою буйную голову.

Шведов высунулся из дверцы машины, подозрительно оглядел занесенный снегом двор и повернулся к Скифу:

– Надо будет, я найду тебя, а пока обо мне забудь.

Одно твое неосторожное слово про нашу встречу, и полковника Шведова найдут на свалке с проломленным черепом. Если еще найдут…

Скиф хмуро кивнул в ответ и долго еще смотрел вслед пьяно спотыкающемуся полковнику, уходящему в глухую арку.

Глава 21

В полдень на следующий день Скифа разбудил телефонный звонок.

– Да.., да… Это я. Доброе утро, Оля…

– Какое утро! День на дворе.

– Ну, тогда добрый день!

– Тебя можно поздравить?

– С чем это?

– С брачной ночью… Не выспался, милый?

– Не говори глупостей.

– Как, еще нет? Не ожидала, что ты у меня такой застенчивый.

– Оля, скажи мне лучше, это правда, о чем мне сообщил вчера старший Костров? Что за наследство?

– Костров и правда – это все равно что я и.., порядочность… Твое здоровье!

– Оля, ты пьешь?

– У меня творческий отпуск. Мне нужно отдохнуть от вас всех.

– Съездила бы к Нике.

– Я тут поразмыслила на трезвую голову и решила – ты должен жениться на Ане.

– Костров настучал?

– Какое имеет значение, кто настучал? В данном случае просто голый расчет. Детей у нее не будет. Когда Мучник или кто другой любыми путями спровадят меня на тот свет, лучшей матери для Ники не найти.

– А на тебе не посоветуешь жениться?

– В третий раз замуж? Ищи дурочку помоложе.

Я уже свободы вкусила.

– В последний раз спрашиваю. Костров говорил правду?

– Что я все оставила Нике?.. Правда. А что тебе не нравится?

Он с остервенением бросил трубку.

* * *

Разговор показался продолжением кошмарного сна, который мучил его ночью. Вернее, не сна, а бесконечного сериала. Снова горы, желтое ущелье, по которому плетется поезд-"кукушка", как тогда во сне с полковником Павловым. Только на этот раз поезд с вагонами без стекол и без крыши въезжает в черный туннель.

Скиф в поезде один.

Не раз и не два он бродил во сне; по лабиринтам этого города и все время выходил на одно и то же место – к кумирне с глиняной богиней и алтарем, на котором возвышалась хрустальная пирамидка с хрустальным шариком. Десять лет его преследовал этот сон.

Богиня с воздетыми кверху руками начинала сиять.

Сначала как золотая вещица, затем как голограмма, которую можно обойти и рассмотреть со всех сторон.

На этот раз она все росла и росла, пока Скифу не пришлось смотреть на нее снизу вверх.

Зазвучала музыка, даже не музыка, а какой-то подземный гул, в котором не различить отдельных звуков.

Полупризрачная богиня опустила руки, подняла голову и открыла пустые глаза, из которых лазерными лучами расходилось золотисто-голубоватое сияние.

– Вот ты наконец и наш, воин Гинду… Чаша твоих страданий перевесила чашу крови, пролитой тобой.

Возьми священную маманду и взгляни на свою судьбу!

Перед Скифом выплыл хрустальный шарик и встал, переливаясь всеми цветами радуги.