Русский Ришелье

Продумано все было хорошо, но случайность изменила все планы. Старый дурак Конецпольский влюбился в молоденькую княжну Любомирскую, женился на ней по любви и с таким пылом предался делам альковным, что через две недели после свадьбы его сердце не выдержало. После смерти гетмана еще один заговорщик, канцлер Оссолинский, велеречивый, но трусоватый, дрогнул и переметнулся в стан врагов короля Владислава. Сейм расследовал деятельность Владислава, запретил ему воевать, распустил уже навербованную армию, уменьшил королевскую гвардию и денежное содержание его величеству. Богдана Хмельницкого стали преследовать, он бежал из Чигирина в Запорожскую Сечь с переданными ему от короля деньгами и компрометирующими короля письмами, вошел в союз с крымским ханом и поднял восстание против Речи Посполитой. А пожилой польский король после крушения своих планов загрустил, занедужил и умер. Мария-Людовика, чтобы не терять корону, вышла замуж за Яна Казимира. И что же?! С момента брака нового короля преследуют горести.

Пока несчастная королева предавалась горестным мыслям, шведский король и бранденбургский курфюрст провели в Варшаве военный парад. Бравые скандинавы и немцы перед этим заседанием прошествовали по центральным улицам города; элегантные, холеные варшавские паненки, не выдержав, прильнули к окнам, чтобы посмотреть на бравых оккупантов. Шведский король с ликованием говорил Фридриху-Вильгельму:

– Теперь мы можем преследовать Яна Казимира хоть до Карпат и даже до татарских степей. Варшава, конечно, хороша, но мы двинемся в погоню завтра же.

– И не подумаю! – охладил его пыл правитель Берлина. – Я не самоубийца. Посмотрите, сколько в Польше партизан. Эта страна слишком велика для того, чтобы мы смогли взнуздать ее. У нас просто не хватит для этого людей. Не лучше ли вам задуматься о том, как попытаться сохранить хотя бы города в польской части Пруссии?

Карл X был поражен, как надменно разговаривал с ним какой-то немецкий курфюрст. Унижение шведский король переживал в одиночестве. «Хорошо этой француженке на польском троне, – неожиданно подумал он. – Мадам пытается управлять Польшей и вертеть королем, но в случае неудачи может свалить все на мужа и на отсутствие у монарха должной власти. А я обязан отвечать за судьбу страны, причем страны для меня чужой».

Как хорошо ему было служить главнокомандующим шведскими войсками в Германии, да еще и с чином генералиссимуса! Большое жалованье из Стокгольма приходило вовремя, родовитые курфюрсты лебезили перед ним. Когда же его двоюродная сестра отреклась от престола и он стал правителем Швеции, то узнал главную тайну страны. Швеция была великой державой, не имея для этого необходимых ресурсов. В результате она не вынесла собственного величия. Государство оказалось разорено, большую армию было не на что содержать, половину земель роздали дворянам за военную службу, что вызвало сильное недовольство крестьян – опоры трона. Ну, часть земель он, конечно, вернул государству, попросту реквизировав их у дворянства. Но теперь, чтобы не пасть жертвой заговора недовольных дворян, он просто обязан был вести успешные войны и обеспечивать своим дворянам славу и военную добычу. А Ян Казимир все время ускользал от него. Вот почему шведский король собирался преследовать свою противницу-француженку и ее супруга даже без войск бранденбургского союзника.

Вечером Карл X обратил внимание на послание генерал-губернатора Лифляндии Магнуса Габриэля Делагарди, которое король не успел прочесть до битвы. В письме сообщалось: русский царь начал наступать на шведские владения, какой-то Петр Потемкин захватил крепость Ниеншанц[16], царь Алексей Михайлович занял Динабург и продвигается к Риге… Шведский король собрался написать графу Делагарди короткое письмо: мол, держись, не посрами имя своего деда, великого полководца, сумей отстоять Ригу, а подкреплений не жди. Войска нужны были тут, в Польше.

Но наутро планы короля поменялись. Генерал-квартирмейстер доложил: паненки в Варшаве, конечно, красивы, но купить или конфисковать большое количество фуража и провианта здесь невозможно, а посылать небольшие отряды в кишащие партизанами деревни бессмысленно – эти команды просто не вернутся обратно. Подошедший бранденбургский курфюрст попил вместе с королем польского пива и сообщил: его войска должны уйти немедленно – по сведениям прусской разведки, к границам курфюршества выдвигаются татарские отряды и надо спешить отразить этот татарский набег. Настойчивость Фридриха-Вильгельма принесла свои плоды. Карл X понял: из Варшавы придется уйти. Причем не в погоню за Яном Казимиром. А раз так, то менялись все стратегические планы.

Шведский король поспешил бы на север еще быстрее, знай он о письме, которое написал царю Алексею Михайловичу патриарх Никон. Никон дерзновенно предлагал привезти на побережье Финского залива донских казаков, чтобы те на ладьях совершали набеги на Стокгольм, как ранее гуляли в окрестностях Стамбула…

Глава V. Меньшой брат Кремлю