Русский рулет, или Книга малых форм. Игры в парадигмы (сборник)

«ЕГЭ не отражает реальных знаний школьников». «ЕГЭ – это как выигрыш в лотерею». «ЕГЭ заставляет учителей натаскивать на ЕГЭ, а не давать образование».

Чего только я не наслушался от людей, включая тех, которые, как миленькие, сдавали сами (а теперь посылают сдавать своих детей) TOEFL, Test On English as a Foreign Language, главный экзамен по знанию английского языка для иностранцев, по схеме которого и был внедрен в русскую жизнь ЕГЭ. Чтобы все сдавали экзамены в одно и то же время. Чтобы все были в равных условиях. Чтобы оценка теста-экзамена не зависела ни от личности сдающего, ни от личности принимающего (принимающим является компьютерная программа).

Собственно, вот этого – равенства и объективности – в сегодняшней российской жизни больше всего и недостает, а компьютеризированный тест (неважно, какой – тест на IQ или цветовой тест Люшера) позволяет наиболее объективно оценить личность испытуемого. Не идеально, конечно, – но, подчеркиваю: наиболее объективно.

Когда любому школьнику, от Выдропужска до самых до окраин, предлагают в одно и то же время ответить на одни и те же вопросы (а точнее, сделать выбор из одних и тех же вариантов ответов), – да, это максимальная объективность. Другой нет. И я действительно не понимал, почему против этой прозрачной, практически Аристотелевой, логики, восставал весь сонм хулителей ЕГЭ. «Дима, – говорили мне хулители, – это мина подо всей системой образования как таковой. Мина подо всем лучшим, что удалось сохранить из советской системы».

Тогда я решил полезть на минное поле (и, кстати, то же предлагаю и вам). В интернете я без проблем нашел тестовые варианты ЕГЭ – и, спустя 23 года после окончания школы, решил сдать профильные географию, историю и русский язык. Не могу сказать, что все задания потрясли меня изяществом. Но могу сказать, что в итоге получил, условно говоря, три «четверки». Одна из которых, по русскому, меня разозлила: я там не смог правильно определить наличие примыкания, управления и согласования при наличии бессоюзных связей, – то есть того, чем я безо всяких проблем пользуюсь хотя бы в этом тексте. Но таков любой тест: он определяет знание правил, а не умение их применять. Но разве не таков любой экзамен? За умение применять правила нам выставляют оценки, увы, порою лишь в некрологе. И эти три «хорошо» были адекватной оценкой моим нынешним знаниям правил, пробелы в которых я затыкал логикой и практикой.

Так что, лично пройдя тест, я продолжал недоумевать, отчего весьма объективный ЕГЭ все так не любят.

А потом себя хлопнул по лбу.

Да вот именно потому и не любят, что ЕГЭ объективен!

Потому что желание персональных преференций, индульгенций, льгот, преимуществ, исключений из правил есть в России свойство не только правящего – чиновничьего – класса, но и класса управляемых.

Тот писаный закон, который устанавливает справедливость в виде как минимум равенства перед законом, не устраивает сегодня в России никого. Этот закон пишется для проверяющих из Европы, этот закон пишется для наивных и глупых, а на самом деле в России все – от высших до низших – хотели бы жить по-другому. Здесь мы на жалость учителю надавим, здесь приемную комиссию подмажем, здесь мы скажем, что наш ребенок был в расстроенных чувствах, – и вот эдаким макаром из школы в университет попадем. А представить, что компьютер объективно оценит нас всех, и ленивых, и богатых; и лукавых, и трудоспособных; и пускающих пыль в глаза, и не видящих в собственных глазах бревен, – да как же такое безобразие можно допустить?

Мысль о том, что существует сила высшая, равная для всех и неподвластная персонально нашей воле, действительно ненавистна сегодняшнему гражданину РФ. Именно поэтому ему так ненавистен ЕГЭ.

Но именно по этой причине министр образования Фурсенко (к которому, вообще-то, у меня есть вопросы) с примкнувшей к нему группой адептов введения ЕГЭ – достоин при жизни если не памятника, то хотя бы похвалы в этом тексте.