Русский рулет, или Книга малых форм. Игры в парадигмы (сборник)

Если раньше жертвами преступлений «были… лидеры и члены преступных группировок, коммерсанты и бизнесмены… то сейчас мы видим, что потерпевшими или жертвами становится все большее количество государственных служащих», – сказал генпрокурор.

То, что громко называлось «российской криминальной революцией», на поверку оказалось эволюцией: преступность не исчезла, просто сменился социальный слой и класс, на который ведется охота.

Идеальный объект охоты – вовсе не тот, у кого есть деньги, а тот, у кого есть деньги, нажитые в обход закона. На излете советской власти – если говорить не о бытовой, а об организованной преступности – мишенью криминала были валютчики и фарцовщики, подпольные коллекционеры и антиквары (впрочем, легальных не существовало). При российской власти деньги перекатились в бизнес (тогда довольно «серый» по своему устройству) – и тут же последовала смена объекта. И вот обеление бизнеса, к которому так долго призывали чиновники, свершилось: трудно взять бандитскую долю с предпринимателя, осуществляющего платежи по безналу, работающего «вбелую» и имеющего милицейскую «крышу», то есть, прощу прощения, охранную структуру. Но к этому времени «в тени» оказались чиновники.

Очень может быть, что попавшие недавно под пули владикавказский мэр Караев или самарская судья Дроздова пылись эту тенденцию преломить. Но сама тенденция очевидна: успешная чиновничья карьера в России неизбежно приводит в сумрак. Российский бизнес обелялся по причине контроля со стороны государства и усталости от «черного нала». Кто, спрашивается, в России проконтролирует государство, если выборы губернаторов отменены, прочие трудно признать свободными, а критику госустройства, как показывают суды над блогерами, легко можно признать призывами к насилию?

2008

РЫНКА НЕ БЫЛО И НЕТ

Мой приятель, инвестбанкир, в ответ на «как дела?» к привычному «рынка нет» неожиданно добавляет «да, собственно, никогда и не было».