Русский Север – прародина индославов

Индра вышиб мощь Вритры, силой — силу…
Велик этот подвиг мужества его,
Убив Вритру, он пустил течь (воды)…
Никогда, насколько мы помним,
Никто не превосходил Индру
героической силой
(I, 80).
Ведь самый неистовый, ты движешься
С неистовым, грозным, смертельным оружием…
(I, 133).
Ты убил змея, перекрывавшего поток,
Ты пробуравил всенасыщающие русла рек…
(IV, 19).
Великий скованный водопад рек
Замкнутый, ты выпустил течь —
волну вод…
Я воспеваю как господина силы
Индру, всех одолевающего мужа…
(VI, 17, 44).
В один день все их твердыни
Индра разрушил силой — семь
крепостей
(VII, 18).
Когда ты берешь в руки дубину грома,
о грозный,
Страшный… силой духа, ты становишься неодолимым…
Индра — царь живого мира, царь народов,
(Всего) разнообразного, что есть
на земле…
(VII, 27, 28).
(к Индре и Варуне):
Силой вы просверлили отверстие для вод,
Солнце вы привели в движение на небе как главное (светило)…
(VII, 82).

Индра в некоторых гимнах воспевается как действующий вместе с другими богами, помогавшими ему в битве, и в их число входит и приведенный выше Варуна, и великий Вишну, часто олицетворявший собою в Ведах и само солнце, и бога, борющегося за освобождение солнца. Например:

Вы двое (о Индра и Вишну) создали
широкий простор для жертвы,
Порождая солнце, утреннюю зарю
и Агни…
Защищайте вы нас всегда своими
милостями…
(VII, 99).
Ты для меня лучше отца, о Индра,
А также лучше брата…
Индра заставил светить солнце,
Индре принадлежат все существа…
Правой рукой он убивает Вритру…
(VIII, 1, 3).

Это яркое воспевание силы и победы Индры пронизывает собою многие гимны, посвященные не только ему, но, как сказано, и некоторым другим богам. Все эти гимны явно связаны не с умеренными или южными широтами, где такое изобилие восхвалений, жертвоприношений и молитв не могло родиться в представлениях поэтов только в силу того всем известного обстоятельства, как ежедневное восхождение солнца на небо, привычного и большинством людей почти и не отмечаемого в каких-либо выспренних словах и образах. В Ригведе же это обстоятельство требовало проведения массовых акций, групповых жертвоприношений и чтения узкоспециализированных гимнов. И именно благодаря тому, что Тилак особо отмечает факт 100 нощного моления Индре, можно представить себе и ночь, длящуюся сто суток, и, как уже показано, то место на карте мира, где требовались подобные моления Индре во имя прекращения этой устрашающе долгой арктической ночи.

Во всех наших опубликованных работах звучало предположение, что речь о размороженных водах была порождена годами завершения таяния последнего ледникового покрова, то есть XII(XIII) — XI тыс. до н. э. Но в свете мысли Тилака о том, что эти времена нужно связывать не с окончанием, а с наступлением последнего ледника, следует, видимо, пересмотреть это предположение. Приведенные здесь и многие другие гимны, посвященные борьбе за освобождение солнца из плена тьмы, могли относиться ко времени наступления потепления в первые века — или в первое тысячелетие? — наступившего последнего периода межледниковья.

Уже приводились соображения по поводу того, что в этот период, занявший в целом не менее 60, хотя некоторые полагают, что 35–40 [78,с. 240] тысяч лет, складывалась культура кроманьонцев, оформлялось осознание ими космогонических оценок и соответствующее этому уровню создание наиболее древних мифов.

Наидревнейшие формы языка кроманьонцев пока еще не открыты наукой, но их наиболее вероятная реакция на окружающую действительность, первые модели их мировосприятия могли сохраниться в Ведах в качестве «зародышей» мифических образов и сюжетов. Именно они-то и обрастали впоследствии многими словами и описаниями, расцвечиваясь и обогащаясь за счет творчества последующих ведических авторов-риши, бережно сохранявших первые миропредставления и их оценочное восприятие древними прародителями.