Русский щит. Роман-хроника

Тревожными были дни после этого. На загнанных конях, до бровей забрызганные осенней грязью, прискакали в стольный Владимир удельные князья. Не передохнув, не переодевшись в чистое, спешили на великокняжеский двор. И у всех был один вопрос к великому князю: «Как ответит Орда?.. Не обрушит ли на Русь новую «Неврюеву рать»?

Кое-где по волостям, по селам бояре начали собирать смердов в полки. Застучали в городах топоры плотников, подновлявших башни и крепостные стены. Самые боязливые уже вязали в узлы заживьё, готовясь схорониться от татарской рати в лесах.

Тогда-то и отправился Александр Ярославич в последний раз в Орду к хану Берке. Многие подумали, что он поехал отмаливать вину за изгнание бесерменов. Но великий князь не верил в карательный ордынский поход. Ни к чему Берке мстить за данщиков великого хана! А если бы и захотел хан Золотой Орды послать войско на Русь, то не скоро смог бы это сделать. Верные люди принесли известие, что началась у Берке распря с Хулагу, ханом персидского улуса. Не поделили два потомка Чингисхана тучные пастбища и богатые города Закавказья, готовились скрестить сабли за обладанье ими. Не до Руси было хану Берке…

Другую беду нужно было отвести от русских земель. Хан Берке собирал ратников со всех подвластных народов для войны, и на Русь прискакал ханский гонец с ярлыком.

Долго на этот раз пришлось задержаться Александру Ярославичу в Орде. Берке никак не соглашался освободить Русь от налога кровью. Не помогали ни уговоры, ни богатые подарки.

Тогда Александр Ярославич решил столкнуть лбами двух злейших врагов Руси — Орду и папскую курию. В вечерней беседе намекнул хану Берке, что тревожится о западной границе, что немецкие рыцари только и ждут, когда русское войско уйдет на юг, чтобы захватить русскую землю. Тогда-де придется Руси посылать дани не в Орду, а в западные страны…

Хан Берке забеспокоился, обещал подумать. Но отпустил Александра Ярославича из Орды только поздней осенью, когда возвратились посланные им соглядатаи и подтвердили, что действительно сын великого князя с большим войском воюет на западных рубежах…

Еще в Орде настигла великого князя злая болезнь — лихорадка. С великими трудами добрался он до первого русского города — Нижнего Новгорода, стоявшего на устье реки Оки.

В Нижнем Новгороде больного князя выпарили в баньке — много недель не было такой благодати! — и отслужили молебен о здравии, напоили целебным настоем из семи лесных трав. Вроде бы полегчало.

Александр Ярославич велел ехать дальше: дела не ждут, время тревожное.

Но довезли его только до близлежащего Городца…

2

И вот теперь Александр Ярославич Невский умирал, и не было у его смертного одра ни сыновей, ни братьев. Только старый воевода Иван Федорович, что служил верно еще отцу его, блаженной памяти великому князю Ярославу Всеволодовичу, был рядом…

Александр Ярославич умел предугадывать будущее и радовался, когда сбывалось то, что он загадал, когда друзья и враги поступали так, как он ждал. Но в смертный час чудесный дар предвиденья тяготил его больше всего. Александр Ярославич видел будущие бедствия родной земли, которые он уже не в силах предотвратить.

Не укрепился еще на Руси новый порядок передачи власти и великого княженья от отца к сыну. На пути его наследников к стольному Владимиру стояли братья — Андрей, Ярослав и Василий Ярославичи, правители Суздаля, Твери и Костромы. Не миновать Руси новой усобицы! Андрей был старше, а Ярослав — сильней. Оба будут спорить за великое княженье, первый по праву старейшинства, второй — по праву силы. А смирить их — некому. Молодые еще сыновья… Не под силу им бремя власти… Что напутствовать им? Что присоветовать?..

Александр Ярославич застонал, с трудом повернул голову. К изголовью больного склонился воевода Иван Федорович. По морщинистым щекам воеводы катились крупные слезы, седая борода всклокочена. Воевода заботливо поправил подушку, обтер платком вспотевший лоб князя:

— Спи, княже… Бог милостив, выздоровеешь… Помнишь, в молодости твоей злее недуг был, а — обошлось… Спи… — замолчал, встретив суровый взгляд Александра Ярославича.

Великий князь заговорил тихо, едва слышно, но твердо:

— Слушай и запоминай мое слово последнее, Иван. Понесешь это слово сыну Дмитрию в Новгород… Годы наступают черные. Вижу много крови впереди. Чтоб кровь его не коснулась, пусть так деет…

Александр Ярославич помолчал, собираясь с силами, потом заговорил снова:

— …Пусть так деет: о великом княженье с дядьями спорить пока рано, не под силу ему… Пусть крепит отчину свою, град Переяславль… Пусть Новгород ему союзником будет… Скажи ему, Иван, чтобы склонял Новгород к союзу не лаской, не посулами, а мечом, против немцев обнаженным… Только это своенравным новгородцам нужно, остальное сами все имеют… Пусть собирает вокруг себя людей верных, таких, каким ты был мне, Иван… Пусть хану не верит, не приводит его рати на родную землю… Передай сыну Дмитрию: только его вижу преемником своим, над Русью вставшим… В Василия не верю, ненадежен он и слаб для власти… Дмитрию завещаю верность твою, не Василию…