Русский щит. Роман-хроника

— Если как посадника меня спрашиваешь, то отвечу — воля ваша… А если как знакомца — повременить советую. Плохо подумают в Новгороде, коли Дмитрий тайком уедет. Скажут, что не дорожит князь новгородским столом, сам бросает княженье. А ведь, поди, и ты, воевода, и князь Дмитрий думаете снова в Нова-городе сесть? Повремените с отъездом…

— И на том спасибо, посадник!

Прощаясь с воеводой у крыльца, Михаил Федорович еще раз повторил:

— Передай князю Дмитрию, что люб он мне. И еще передай, что воеводствовать над новгородским ополченьем его призовем, когда война случится с немцами. Пусть надеется!

На следующей неделе Дмитрий и боярин Антоний провожали большого воеводу Ивана Федоровича в Переяславль. Так порешили на совете: воеводе укреплять город и собирать дружины с переяславских областей, а остальным ждать на городище, как обернутся новгородские дела.

Иван Федорович еще раз посоветовал:

— Будь мудрым и терпеливым, князь! Гордость смири. Если укажут вечники дорогу прочь от Новгорода, выезжай не прекословя. Доброхотов своих в Новгороде береги, не допускай их дворы до разгрома — пригодятся!

ГЛАВА 3 ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ЯРОСЛАВ ЯРОСЛАВИЧ

1

По узким улицам Сарая, столицы Золотой Орды, злой степной ветер гнал колючий снег пополам с песком. Саманные стены жилищ покрыла седая изморозь. Дым от костров, возле которых сидели воины городских караулов, прибивался к самой земле.

«Кого сейчас сторожить? — раздраженно думал Ярослав Ярославич, проезжая мимо караульных. — Ни одна живая душа и носа не высунет из дома в такую метель!»

Сам князь тоже не собирался выезжать в такую стужу. Он с утра сидел возле казана с горящими углями в тесной комнате караван-сарая, где определили постой тверскому посольству. Но неожиданно прискакал мурза, передал строгий приказ: тотчас же ехать к хану Берке. Тут уж было не до погоды. Решалась судьба великого княженья.

Второй месяц жили в Орде братья Ярославичи — Ярослав Тверской и Андрей Суздальский, оспаривая друг у друга ярлык на великое княжество Владимирское, а с ним и власть над всей Русью. К Берке князей не допустили. Приходилось разговаривать о делах с ханскими родственниками и мурзами, без пользы раздаривать привезенное добро. Надеялись только, что сказанное дойдет до ушей самого хана.

Князь Андрей Ярославич Суздальский напирал в разговорах на свое старейшинство перед младшим братом Ярославом Ярославичем. Но, видно, не забыли в Орде прошлого своевольства Андрея, когда десять лет назад он пытался противиться хану, принимали суздальского князя холодно.

Не обнадеживали и Ярослава. В злосчастную зиму «Неврюевой рати» тверские дружины Ярослава бок о бок с суздальцами Андрея сражались с татарскими туменами и разделили горечь пораженья. Семья князя Ярослава попала в плен, а сам он бежал от ханского гнева в далекую северную Ладогу. Только через несколько лет вымолил опальный князь прощенье у хана. В Орде тверского князя стали после этого принимать с той же честью, как и прочих князей, но недоверие к нему, видно, осталось. Отправляясь в Орду за великокняжеским ярлыком, Ярослав надеялся, что в ханском дворце помнят: зачинщиком того восстания был не он, а князь Андрей, соперник нынешний. У Андрея вины перед Ордой больше…

Пока еще были подарки, в караван-сарай часто приезжали корыстолюбивые ордынцы, обнадеживали, обещали замолвить словечко перед ханом. Но все имеет свой конец. Кончилась и привезенная князем Ярославом серебряная казна. Последний драгоценный перстень с пальца, дедовское наследство, отдал князь мурзе Мустафе, ближнему человеку хана. Теперь оставалось только ждать.

Ярослав ждал, теряя уже надежды на благополучный исход посольства.

И вдруг как снег на голову — ханский гонец с приказом. Неужели удача? Забегали по караван-сараю разволнованные бояре и дружинники, конюхи поспешно седлали лошадей. «Поторопитесь! Поторопитесь!» — покрикивал Ярослав.

По дороге Ярослав нетерпеливо взмахивал плетью, горяча коня. Ехавший рядом ханский гонец угрюмо молчал, загораживаясь лохматым воротником от порывов ветра.

Посольские бояре кутались в разноцветные плащи, дрожали от холода. Дорожные тулупы князь надевать запретил, а дорогие шубы, припасенные боярами на этот случай, давно были раздарены ордынцам…

Путь был неблизкий. Хан Берке не любил свой дворец в Сарае и часто, даже зимой, выезжал с женами и родственниками в степь. На этот раз хан остановился на волжском берегу, верстах в десяти от города.

На заснеженном поле, в кольце юрт личного тумена хана Берке, высился большой белый шатер. Вокруг стояли, опираясь на длинные копья, нукеры-телохранители. Ханский гонец, сопровождавший послов, соскочил с коня. Спешилось и тверское посольство: по обычаю, к жилищу хана на лошадях не подъезжали даже высокородные эмиры и мурзы.

Тверичи побрели по сугробам, навстречу резким порывам ветра. Красный плащ князя Ярослава волочился по снегу.