Русский штык на чужой войне

Вновь подтверждаю, что участие русских как в борьбе государств между собой на той или на другой стороне, так и в гражданской борьбе в какой-либо стране совершенно недопустимо, ибо оно неизбежно отразится на русской эмиграции и осложнит и без того тяжелое положение ее, а кроме того, может привести и к пролитию русской крови русскими же, притом за совершенно чуждые интересы.

Приказываю: в случае, если какой-либо из чинов воинских частей или офицерских и воинских организаций позволит себе нарушить указанное воспрещение, немедленно представлять мне ходатайство об увольнении виновного от службы в дисциплинарном порядке».

В скором времени представитель высшего командования Белой армии в Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев сообщил относительно участия местных белогвардейцев в боевых действиях в Албании следующее:

«Венский корреспондент «Chicago Tribune» сообщает, что среди албанских повстанцев видную роль играли так называемые врангелевские войска, которые были переодеты в албанцев. По словам корреспондента, об этом говорил в Вене нынешний глава албанского правительства Ахмед Зогу, сообщивший, что деньги на экспедицию были даны правительствами Югославии и Италии…

Я должен удостоверить, что участие одиночек и целых групп русских офицеров в албанских событиях – горькая истина. В Скопле и Дебре собиралась русская военная молодежь, шли и полковники, и даже инженеры. Причем гнала их туда не только нужда, и привлекало не только золото Ахмед-Зогу. В Тиране сидел советский представитель Краковецкий, и борьба с правительством Фаноли окрашивалась в глазах многих офицеров в цвет «борьбы с большевизмом». Суть вооруженного вмешательства за деньги во внутренние дела чужого народа от этого, конечно, не меняется. П.М.[545]».

Свое пребывание в албанской армии после взятия Тираны сами участники похода описывали так: «Довольно долго наш отряд ничем другим, кроме пожинания лавров победителей, не занимался. Расквартировали нас в большом доме, коридоры которого через несколько недель оказались настолько заставленными пустыми водочными бутылками, что пройти по ним было непростой задачей…»[546]

Русские наемники в политических делах Албании

Вскоре после разгрома Фаноли монарх Италии Виктор Эммануил III провозгласил Ахмет-бея королем Албании Зогу I[547].

Однако желанной короной Искандер-бея, правителя исторической Великой Албании, владения которого значительно превосходили по размерам ту страну, которой правил он, ему воспользоваться не удалось. Венский музей, где она хранилась, отказался продать эту историческую реликвию.

Впрочем, в такой роли президента Ахмет-бею пришлось находиться недолго. Оказалось, что борьба за власть здесь еще не окончена. Ахмет-бею было необходимо закрепить результаты своей победы в Конституции, и он лихорадочно готовился к важным изменениям в стране. Понимая, что абсолютная монархия в европейских условиях ХХ века уже невозможна, он решил провести выборы в местный парламент – Учредительное Собрание, чтобы стать легитимным для соседних государств правителем.

И здесь русские наемники снова очень сильно помогли ему. Тогда под рукой короля оставался только Русский отряд, поскольку албанские добровольцы были распущены по домам, и иностранные наемники оставались единственным подразделением, на которое он мог безоговорочно опереться при проведении радикальных реформ.

На время выборов монарх приказал русским кондотьерам находиться в полной боевой готовности перед зданием парламента, депутаты которого должны были под «диктовку» утвердить его на троне. Белогвардейцы должны были пресечь возможные выступления его политических противников в столице.

Сам король в это время находился в своей личной резиденции и ожидал от парламента решения собственной участи. По его предложению, депутаты должны были рассмотреть вопрос о модернизации государственного устройства, сводящейся к отмене системы регентства и переходу к республиканской форме правления.

При этом сам король рассчитывал стать первым албанским президентом. Ахмет-бею Зогу было важно одновременно показать Европе, что он – либерал, готовый при необходимости уйти в отставку, поставив этот вопрос в зависимость от воли народа[548].

На время рассмотрения законопроектов русские наемники должны были «охранять парламент от посягательств извне». И в случае неблагоприятного развития событий они должны были силой заставить парламент принять волю албанского монарха и таким образом совершить в его пользу государственный переворот.

Король опасался разных «неожиданностей», и в случае упрямства депутатов или «непонимания ими политического момента» он приказал русским наемникам дать по парламенту залп и заставить его изменить свое решение. Впрочем, само присутствие «русских штыков» должно было заставить Учредительное Собрание быть более сговорчивым.